Как в царской России судили крестьян за изнасилования детей

В конце XIX века подавляющая часть дел об изнасилованиях женщин и детей в крестьянской среде оканчивалась примирением сторон на сельском сходе: насильник обычно платил какую-то сумму или отрабатывал в семье жертвы. В начале ХХ века дела о насилии в деревне перешли в уголовные суды, и крестьяне – особенно за растление детей – стали получать уже реальные сроки. С началом реформ Александра II власти стали тщательнее фиксировать половые преступления в крестьянской среде (ранее нередко «расследование» и «суд» в отношении крепостных проводил помещик). Число таких преступлений, зарегистрированных полицией, составляло в среднем в год: в 1874-1883 годах – 1,8 тыс.; в 1884-1893 – 3,1 тыс.; в 1894-1905 – 9,7 тыс. Данные моральной статистики указывают на то, что за три десятилетия количество половых преступлений в стране выросло более чем в пять раз. В конце XIX века до судов доходила лишь малая часть дел об изнасиловании женщин. По этой причине данные уголовной статистики вряд ли могут объективно отражать реальную ситуацию. При всей «прозрачности» деревенских отношений факты изнасилования, прежде всего незамужних женщин, часто оставались неизвестными по причине того, что потерпевшие не заявляли властям. А не делали они этого из-за того, что не хотели стать объектом деревенских сплетен, и боялись тем самым подорвать добропорядочную репутацию своей семьи. Был ещё один момент, который их удерживал от заявления о совершенном преступлении: жалоба об изнасиловании требовала последующего медицинского освидетельствования. Такой врачебный осмотр, обыденный для следственной практики, вызывал у крестьянок панический страх. В деревне считали, что «бабе свое нутро пред людьми выворачивать зазорно». Консерватизм взглядов сельских жителей способствовал сокрытию фактов совершённых половых преступлений.