Скальф

Пользователи
  • Публикаций

    854
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Победитель дней

    23

Скальф стал победителем дня 14 апреля 2021

Скальф имел наиболее популярный контент!

Репутация

204 Уважаемый

Информация о Скальф

  • Звание
    Продвинутый пользователь

Немного о себе

  • Пол
    Мужчина
  • Возраст
    43
  • О себе
    створец
  • Откуда

Посетители профиля

6 840 просмотров профиля
  1. Борис Витальевич, подскажите, где-то есть в сжатом виде (ролик/статья) Ваша точка зрения или анализ ошибок, допущенных ВКПб и приведших к 20съезду и 1991 году?
  2. Борис Витальевич, в пршлом году у Егора Тубуса Иванова вышел цикл роликов о влиянии ВОВ на гибель СССР. Интересно Ваше мнение по этой теме? https://boosty.to/badsignal/posts/bef9b0e5-5260-4007-95cd-ff4d9408368c Цикл роликов о причинах гибели СССР был записан как продолжение и ответ на комментарии к выпуску Почему развалился СССР? Формат шорта имеет массу преимуществ, но не всегда получается поместить туда все необходимое (на то он и short). Текстовую версию без сокращений мне показалось правильным выложить целиком. Итак, я собрал самые важные, как мне кажется, составляющие причины "война". Кроме людских потерь. Тут вряд ли нужно что-то объяснять и рассказывать. Какое бы число ни казалось вам настоящим - 20 млн. или 27 млн. - это в любом случае чудовищно, и понятно, что это был сильный удар по Союзу. Но это далеко не всё. Общее В комментариях под выпуском “Почему развалился Советский Союз” мне доказывают, что все разрушения СССР преодолел, восстановился, ведь какие были репарации и вообще мы первыми отменили продуктовые карточки! Приводятся всякие экономические показатели, в основном имеющие отношение к промышленности. А сколько вывезли ученых и технологий! Репарации и отмена карточек - это, конечно, хорошо. Однако складывается впечатление, что многие элементарно не понимают или даже не знают масштабов разрушения, которому подвергся Советский Союз. И не понимают, что разрушения - это не только разрушения материальные. Да, прямой материальный ущерб достиг почти трети всего национального богатства СССР. Стоимость только прямого материального ущерба СССР оценивают в 679 млрд рублей, а совокупная сумма потерь, учитывающая косвенные убытки, достигала 2569 млрд рублей в ценах 1941 года. (В разных источниках данные несколько отличаются). Я же пытался обратить внимание на то, что Советский Союз строил общество совершенно нового типа и, учитывая окружение, не мог даже останавливаться на этом пути, не то позволить отбросить себя назад. Но ведь репарации же! Между тем фундамент, база построения коммунизма - это не только материальные объекты. Не только промышленность и сельское хозяйство. Это семья, культура, образование, общество в целом, здоровье общества и физическое и душевное, это идеология. Всему этому был нанесен чудовищный непоправимый урон, который невозможно исчислить ни в рублях, ни в долларах, невозможно восполнить никакими репарациями. Что вы там вывезли из Германии? Тысячи сожженных поселков и деревень? Как можно вывезти из Германии здоровье нации или уничтоженный уклад жизни, вырезанное под корень поколение, как можно вернуть разрушенные семьи и доверие к государственной идеологии? Как можно не понимать, что после войны не восстанавливали, а пытались построить заново? Возвести первую ступеньку? На смену восторгу от собственных успехов не могли не возникнуть усталость и скептицизм в отношении вероятности построения коммунизма. Которые со временем только усиливались. А Советский Союз, напомню, был построен на определенных принципах, - это не просто некое "государство", которое покажет всем кузькину мать и первым запустит "ракету в космос". И только потом, после ВОВ, все причины, которые называют разные комментаторы: Хрущев, гонка вооружений, козни Запада, экономическое соревнование с США, предательство Горбачева... Всё это по сравнению с войной было преодолимо. Ничего фатального эти причины в себе не несут. Они важны, но вторичны. Культура и образование Советская власть с первого дня занималась ликвидацией безграмотности, созданием сети общеобразовательных школ, рабфаков, техникумов и ВУЗов. Только за первое десятилетие было построено 7780 общеобразовательных школ более чем на миллион ученических мест. Только с 1933 по 1937 г. в 3,5 раза увеличены расходы на школы. В этот период было построено 18 778 школ на 5,5 млн. ученических мест, в том числе 15 107 сельских школ на 3,4 млн. мест. Это были всего лишь первые шаги. Та самая база, основа - повышение общеобразовательного, профессионального, технического и культурного уровня людей. Причем в гораздо более значительно высокой степени, чем в буржуазных странах. И эта необходимая для построения социализма основа оказалось под угрозой. Какой силы удар нанесла война по советской культуре и системе образования? Тут обычно приводится число уничтоженных школ и музеев, утраченных шедевров живописи и тому подобное. То есть то, что можно посчитать. Например, известно, что было уничтожено 84 тыс. школ, техникумов и ВУЗов, а количество учащихся в средних классах сократилось в два раза, а в старших - в 2,5. 15 миллионов учащихся остались без своих учебных заведений. Разорено 427 музеев, похищено 180 млн книг, 13 тысяч музыкальных инструментов... И это страшные данные. И они говорят сами за себя. Но к этому добавим: - использование школьных зданий для военных целей, прекращение занятий в школах прифронтовых и оккупированных районов - плохое, питание, нехватку тёплой одежды, отопления, еды, болезни - нехватку чернил, карандашей, учебников и тетрадей - повышенное внимание к преподаванию военного дела - возросшее число сирот и детей-инвалидов - необходимость восстановления инфраструктуры, образовательных процессов в освобожденных районах - замедление физического и умственного развития в результате массового недоедания - увеличенную нагрузку на каждого конкретного работника сферы образования - невысокую квалификацию молодых педагогов послевоенного периода - психологические проблемы детей, видевших войну своими глазами. Колоссальные военные потери, эвакуация, реэвакуация, переселение целых народов, смешение уровня образования учеников одного возраста, снижение внимания советских и партийных органов к нуждам школы, - всё это не способствует повышению культурного и образовательного уровня населения. А оно необходимо, если мы строим социализм. На фронте и в тылу, от голода и болезней умирали преподаватели, научные работники, просто образованные и талантливые люди - умирало целое поколение молодых людей, воспитанных советской властью, носители нового мировосприятия. Всё это - мощный удар по самой основе социалистического строительства. Промышленность Разрушено более 32 тыс. промышленных предприятий, 65 тыс. км железнодорожных путей, 2890 машинотракторных станций. Выведено из строя в захваченных районах 62 доменных и 213 мартеновских печей, разрушено 1135 угольных шахт, на которых добывалось ежегодно свыше 100 млн. тонн угля, более 3 тыс. нефтяных скважин с ежегодной добычей до 5 млн. тонн нефти, электрические станции общей мощностью около 5 млн кВт и многое другое. Промышленные предприятия потеряли множество квалифицированных специалистов, ушедших на фронт, многие из которых погибли. Хроническим был структурный перекос в экономике: более половины промышленного производства в 1945 г. составляла оборонная продукция. На территориях СССР, подвергавшихся оккупации, к моменту освобождения удельный вес уцелевших промышленных предприятий составлял 17%, в освобожденных районах РСФСР - 13%, на Украине - 19%, в Белоруссии - 15%, Молдавии - 49%, в Прибалтийских республиках - 32%19. Сельское хозяйство Ущерб, причиненный войной сельскому хозяйству СССР, поражает воображение. Было разрушено 1 876 совхозов, 2 890 МТС, 98 000 колхозов. Сожжено 70 тысяч деревень и сел, многие вместе с жителями и так и не были восстановлены. Была подорвана материальная база механизации земледелия: Фашисты разрушили или вывезли в Германию 137 тыс. тракторов, 49 тыс. комбайнов, около 4 млн. плугов, 46 тыс. зерновых тракторных сеялок, 35 тыс. молотилок и других почвообрабатывающих орудий, 765 тыс. посевных и посадочных машин, 885 тыс. уборочных и сортировочных машин. Уничтожено или похищено оккупантами 7 млн. лошадей - две трети от общего количества. Истреблено 17 млн. голов крупного рогатого скота - более половины от общего количества. 20 млн свиней, 27 млн овец и коз, 110 млн голов домашней птицы. В канун войны в деревне насчитывалось почти 17 млн мужчин, а к 45-му осталось 6,5. Причем немалую их часть составляли люди старшего возраста, подростки или комиссованные по ранению инвалиды. Из них трудоспособных только 1,2 млн человек. Основная тяжесть тяжелого сельскохозяйственного труда легла на плечи женщин и подростков. Мужская сила в первую очередь требовалась городу - на восстановление промышленности, жилищного фонда, городской инфраструктуры. Никакими репарациями невозможно возместить то потрясение, которое испытало сельское хозяйство Советского Союза за 4 года войны. Война задержала развитие народного хозяйства примерно на 10 лет. А если оценивать ее влияние с точки зрения социалистического строительства, не позволила Советскому Союзу осуществить его. Инфраструктура За годы войны в СССР было разрушено: 65 тысяч километров железнодорожных путей 13 тысяч мостов 15800 паровозов и мотовозов 428 тыс. вагонов 1400 судов морского транспорта 4,1 тыс. железнодорожных станций почти 32 тысячи заводов и фабрик, 1135 шахт 216 тыс. 700 магазинов, столовых, ресторанов и других торговых предприятий Оккупанты уничтожили, потопили и захватили 4 тыс. 280 пассажирских, грузовых и буксирных пароходов речного транспорта и судов технического вспомогательного флота и 4029 несамоходных судов. 36 тыс. почтово-телеграфных учреждений, телефонных станций, радиостанций и других предприятий связи. В руины превращено около 1710 городов, 70 тысяч деревень и сел. Сегодня Всего в России около 1119 городов. В Сибирском Федеральном Округе 130, а на Дальнем Востоке 64 крупных города. Были лишены крова около 25 млн человек, уничтожено около 15 млн кв. м жилья, полностью или частично уничтожили свыше 6 млн. зданий. Сталинград был далеко не единственным по масштабу разрушения. Несколько примеров: В Воронеже было разрушено 92% всех жилых зданий. Вязьма - 94 % зданий. Гомель - 80%. Курск - разрушено 90 % зданий. Минск - разрушено 89% зданий. Мурманск - разрушено или сгорело свыше 1500 домов (76% жилого фонда), Нарва - разрушены 98 % зданий. Новгород - разрушен на 98%. Из 2346 жилых домов в городе сохранилось только 40 Новороссийск - разрушен на 96,5% - в нем уцелело всего несколько зданий. Севастополь - разрушен почти на 100% Смоленск - по разным оценкам, в городе было разрушено 85-90% всех зданий. Это уже не восстановление, а возведение заново! Семья Всем, кто рассказывает, как быстро СССР восстановился после войны и первым отменил продуктовые карточки, рекомендую изучить, какой удар нанесла война по советской семье. Несколько фактов: - после войны основная тяжесть восстановления на селе легла на плечи женщин и подростков. - 25 млн человек остались без крова - женщины шли в армию и на заводы, где их ждал тяжелый физический труд - резко снизилось влияние семьи на детей - война ухудшила уровень жизни всех граждан. Практически целое поколение мужчин было уничтожено войной. Диспропорция соотношения мужчин и женщин это не просто печальный факт. Вследствие этого имела место дестабилизация брака, о чем свидетельствуют значительный рост разводов в послевоенные годы, увеличение числа неполных и материнских семей, одиноких женщин брачного возраста, вдов и разведенных, а также распространение безотцовщины. За период с 1945 по 1958 г. в СССР родились 10,6 млн детей, у которых в свидетельстве о рождении отсутствовало указание об отце. Всего к 1946 г. в СССР существовало 5390 детских домов, в которых содержались 560 тыс. детей, из них в РСФСР — 3700 детских домов разного типа, в которых проживали 375 тыс. детей. Огромные затраты на вооружение и военные операции привели к сокращению производства и дефициту товаров и услуг, что в свою очередь привело к экономическому кризису. Что также отрицательно сказалось на семье. Произошло сокращение размеров семьи. Особенно существенным было уменьшение сельских семей. Здоровье 4 года войны серьезнейшим образом подорвали здоровье советского народа. Уничтожены тысячи поликлиник, домов отдыха, санаториев. 84 тысячи учебных заведений - это удар по будущим кадрам. Росли показатели смертности и заболеваемости, связанные с недоеданием, физическим и нервным перенапряжением. Война отрицательно сказалась и на физическом развитии новорожденных вследствие недостаточного питания будущих матерей в военные годы. Ухудшилось физическое развитие дошкольников. Это привело в последующие годы к росту заболеваемости и смертности у поколений людей, переживших войну, особенно в младенческом и детском возрастах. По итогам войны резко увеличилось число инвалидов — фронтовиков и гражданских лиц, которые страдали от ранений, увечий и контузий, различных нервно-психических заболеваний. Война способствовала углублению неблагоприятных демографических тенденций, выражавшихся в медленном выравнивании возрастно-полового состава населения РСФСР, распространению психоневрологических и сердечно-сосудистых заболеваний, изменению структуры инвалидности, а также снижению продолжительности жизни в последующие десятилетия. Обострила проблему пополнения трудовых ресурсов как в количественном, так и в качественном отношении. С ростом в обществе числа сирот, пожилых одиноких людей, инвалидов увеличилась нагрузка на социальное и медицинское обеспечение населения. Особенно большие потери понесли мужчины, чья молодость пришлась на годы войны и послевоенное время. С 1949 по 1959 г. численность мужчин 1920-1924 годов рождения сократилась на 155 тыс. человек, а 1915–1919 годов рождения - на 177 тыс. человек; численность женщин соответственно - на 200 тыс. и 169 тыс. человек. Это были перспективные в демографическом отношении, трудоспособные группы населения, которые не смогли оставить после себя достаточного потомства, способного восполнить потери войны. Характерно, что самыми распространенными в это время были легочные заболевания. Они же были ведущими в причинах смерти. От пневмонии умирало –17-18% от общего числа умерших. Дети страдали намного больше взрослых. В городах РСФСР в конце 1940-х годов 32,9% детей до года умирало от воспаления легких. От туберкулеза погибало от 25 до 33% взрослых и 28,6% младенцев (от общего числа умерших). На втором месте – желудочно-кишечные заболевания, среди которых преобладали язвенная болезнь, гастроэнтероколиты, энтериты. Свирепствовала дизентерия: ежегодно фиксировались сотни тысяч заболеваний, особенно среди детей. Это был результат лишений военного времени, недостатка питания и нервного напряжения. Свою роль сыграло загрязнение водоемов и рек в годы войны. Коммунисты Среди последствий войны, которые было невозможно преодолеть: - снижение уровня партийной и политической грамотности общества - почти повсеместная гибель молодых людей, которых вырастило и воспитало на совершенно новых принципах и идеалах советское общество. Гибель целого поколения, носителей идеи, первых настоящих строителей коммунизма, тех, кто мог бы сполна воспользоваться теми правами и свободами, которые отвоевали для них отцы. И в первую очередь правом на образование. Это поколение было почти одномоментно уничтожено . - гибель активной коммунистической молодежи. К началу войны самой многочисленной в партии была возрастная группа от 24 до 35 лет - 62%. Таким образом, партия в основном состояла из поколения, воспитанного уже Советской властью. Большинство из её членов были высоко идеологически мотивированными. Коммунисты с началом войны приняли на себя роль авангарда борцов с немецко-фашистскими захватчиками. В первые же дни войны Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление об отборе коммунистов в качестве «политбойцов» для укрепления морального духа войск. Это были самые образованные - элита советского общества в полном смысле слова.Не та элита, элитарность которой проявляется в возможности жрать в три горла, но самые образованные и идеологически мотивированные люди. Общая численность политбойцов составила свыше 130 тыс. человек. В тяжёлых боях первого военного года погибло, умерло от ран, пропало без вести около 634 тыс. коммунистов. В ряды армии и флота в годы войны ушло 3,5 млн. комсомольцев. За первое полугодие войны в армию и на флот были направлены почти треть секретарей обкомов, горкомов и райкомов комсомола. В дальнейшем в Вооружённые Силы ушло ещё 1 200 секретарей обкомов, горкомов и райкомов, свыше 66 тыс. секретарей первичных комсомольских организаций. Коммунисты сосредотачивались на наиболее сложных участках фронта. К моменту контрнаступления под Москвой (декабрь 1941 г.) число коммунистов здесь достигло почти 200 тыс. человек. Почти каждый четвёртый воин, защищавший столицу, был коммунистом. В оборонявшей Сталинград 62-й армии некоторые батальоны, можно сказать, целиком состояли из коммунистов и комсомольцев. В мае 1945 более 3,3 миллионов коммунистов сражалось в рядах армии и флота - 60% всего состава партии. 80% командного состава армии и флота - коммунисты и комсомольцы. Почти 71% воинов, удостоенных в годы войны звания Героя Советского Союза, были коммунистами; в числе награждённых орденами и медалями около 50% коммунистов и комсомольцев. Около 2 миллионов коммунистов погибли в боях, умерли от ран, пропали без вести. Если считать вместе с теми, кто был на кандидатском сроке, который длился 1 год до принятия в полные члены партии, то число вырастает в два раза. Война не просто отложила вопрос об отлучении партаппарата коммунистов от государственной власти, а наоборот многократно усилила положение партноменклатуры. Которая теперь могла справедливо апеллировать к своей роли в Великой Победе. Окончательное перерождение и реставрация капитализма как необходимость легализовать свое привилегированное положение стали лишь вопросом времени. И это тоже следствие войны. Эпилог За годы войны, как уже было сказано, в СССР уничтожено до трети национального богатства. Потери Великобритании и Франции составили от 0,8 до 1,5%, а в США отмечался экономический рост. Но нападение фашистской Германии было катастрофой не из-за количества разрушенных зданий, мостов и больниц. Война была потрясением всех основ молодого советского общества. Семья, культура, образование, здоровье населения физическое и нравственное, идеология. Было уничтожено целое поколение носителей нового сознания. И самое главное - был утрачен высокий темп развития во всех сферах. После войны советские люди не строили коммунизм, а восстанавливали фундамент, который был построен в тридцатые. Лучшие сталинские годы, самые активные, самые передовые были безвозвратно потрачены на войну и преодоление ее последствий. К построению коммунизма страна так и не вернулась. Восстанавливать - не то же самое, что создавать. Моральная усталость, усиление власти партии, более низкий уровень жизни по сравнению со странами Запада и масса других причин, которые были следствием войны, привели к гибели Союза.
  3. Бендус, в приступе потока сознания, уже статьи УК "трулям" распределяет. Левый взгляд на левое болото - YouTube
  4. Это да, а ещё при сферическом феодализме в вакууме, можно замкнуться в феоде и жить так тысячелетиями. Что при капиталистическом хозяйстве невозможно совсем, т.к. требуется эксплуатация внешней среды. Так?
  5. Подскажите, если где-то уже было, для "разжигания тематических срачей", на краткий вброс вида "капитализм = война" обычнос следует, что и при феодализме тоже были войны. Нужно ёмко коротко и эффектно донести особенность капитализма в неизбежности войны.
  6. Читаю свежее издание Педагогиечской поэмы в нецензурированном виде. Удаленное советской цензурой дано курсивом. Прочитал полкнижки ничего особо криминального или всерьез антисоветского нет. Показалась интересной целая удаленная глава, напоминаю, что дело идет в середине 20-х годов: [13] На педагогических ухабах "Добросовестная работа была одним из первых достижений колонии имени Горького, к которому мы пришли гораздо раньше, чем к чисто моральным достижениям. Нужно признать, что труд сам по себе, не сопровождаемый напряжением, общественной и коллективной заботой, оказался мало влиятельным фактором в деле воспитания новых мотиваций поведения. Небольшой выигрыш получался только в той мере, в какой работа отнимала время и вызывала некоторую полезную усталость. Как постоянное правило, при этом наблюдалось, что воспитанники наиболее работоспособные в то же время с большим трудом поддавались моральному влиянию. Хорошая работа сплошь и рядом соединялась с грубостью, с полным неуважением к чужой вещи и к другому человеку, сопровождалась глубоким убеждением, что исполненная работа освобождает от каких бы то ни было нравственных обязательств. Обычно такая трудолюбивость завершалась малым развитием, презрением к учебе и полным отсутствием планов и видов на будущее. Я обратил внимание на обстоятельство, что, вопреки первым моим впечатлениям, колонисты вовсе не ленивы. Большинство из них не имели никакого отвращения к мускульному усилию, очень часто ребята показывали себя как очень ловкие работники, в труде были веселы и заразительно оживлены. Городские воришки в особенности были удачливы во всех трудовых процессах, которые нам приходилось применять. Самые заядлые ленивцы, действительные лежебоки и обжоры, в то же время совершенно были не способны ни к какому преступлению, были страшно неповоротливы и неинициативны. Один такой, Галатенко, прошел со мной всю историю колонии, никогда не крал и никого ничем не обидел, но пользы от него всегда мало. Он был ленив классическим образом, мог заснуть с лопатой в руке, отличался поразительной изобретательностью в придумывании поводов и причин к отказу от работы, и даже в моменты больших коллективных подъемов, в часы напряженной авральной работы всегда ухитрялся отойти в сторону и незаметно удрать. Нейтральность трудового процесса очень удивила наш педагогический коллектив. Мы слишком привыкли поклоняться трудовому принципу, становилась необходимой заботой более тщательная проверка нашего старого убеждения. Мы заметили, что рассматриваемый уединенно трудовой процесс быстро и легко делается автономным механическим действием, не включенным в общий поток психологической жизни, чем-то подобным ходьбе или дыханию. Он отражается на психике только травматически, но не конструктивно, и поэтому его участие в образовании новых общественных мотиваций совершенно ничтожно. Такой закон представился нам несомненным, во всяком случае по отношению к неквалифицированному труду, какого тогда очень много было в колонии. В то время самообслуживание было очередной педагогической панацеей. Ничтожное мотивационное значение работ по самообслуживанию, значительная утомляемость, слабое интеллектуальное содержание работы уже в самые первые месяцы разрушили нашу веру в самообслуживание. По своей бедности, правда, наша колония еще долго его практиковала, но наши педагогические взоры уже не обращались на него с надеждой. Мы тогда решили, что очень бедный комплекс побуждений к простому труду прежде всего определяет его моральную нейтральность. В поисках более сложных побуждений мы обратились к мастерским. К концу первого года в колонии были кузнечная, столярная, сапожная, колесная и корзиночная мастерские. Все они были плохо оборудованы и представляли собою первоначальные кустарные примитивы. Работа в мастерских оказалась более деятельным фактором в деле образования новых мотиваций поведения. Самый процесс труда в мастерских более ограничен: он составляется из последовательных моментов развития и, стало быть, имеет свою внутреннюю логику. Ремесленный труд, связанный с более заметной ответственностью, в то же время приводит к более очевидным явлениям ценности. В то же время ремесленный труд дает основания для возникновения группы мотиваций, связанных с будущим колонистов. Однако средний тип мотивационного эффекта в результате ремесленного обучения оказался очень невзрачным. Мы увидели, что узкая область ремесла дает, правда, нечто, заменяющее антисоциальные привычки наших воспитанников, но дает совершенно не то, что нам нужно. Движение воспитанника направлялось к пункту, всем хорошо известному: довольно несимпатичному типу нашего ремесленника. Его атрибуты: большая самоуверенность в суждениях, соединенная с полным невежеством, очень дурной, бедный язык и короткая мысль, мелкобуржуазные идеальчики кустарной мастерской, мелкая зависть и неприязнь к коллеге, привычка потрафлять заказчику, очень слабое ощущение социальных связей, грубое и глупое отношение к детям и к женщине и, наконец, как завершение, чисто религиозное отношение к ритуалу выпивки и к застольному пустословию. Зачатки всех этих качеств мы очень рано стали наблюдать у наших сапожников, столяров, кузнецов. Как только мальчик начинал квалифицироваться, как только он основательно прикреплялся к своему верстаку, он уже делался и в меньшей мере коммунаром. Интересно, что в очень многих колониях, строивших свой мотивационный баланс на ремесле, я всегда наблюдал один и тот же результат. Именно такие ребята, сапожники в душе, винопийцы, украшенные чубами и цигарками, выходят их этих колоний и вносят мелкобуржуазные, вздорные и невежественные начала в жизнь нашей рабочей молодежи. Бедный по своему социальному содержанию, ремесленный труд становился в наших глазах плохой дорогой коммунистического воспитания. В начале второго года выяснилось, что воспитанники, не работавшие в мастерских или работавшие в них временами, а исполняющие общие и сельскохозяйственные работы, в социально-моральном отношении стоят впереди «мастеровых». Нужно небольшое усилие с нашей стороны, чтобы увидеть: улучшение морального состояния отдельных групп воспитанников происходит параллельно развитию хозяйства и внедрению коллектива в управление этим хозяйством. Однако вот это самое небольшое усилие было сделать не так легко. Слишком широкая многообразная стихия хозяйства чрезвычайно трудно поддается анализу со стороны своего педагогического значения. Сначала в хозяйстве мы склонны были видеть сельское хозяйство и слепо подчинились тому старому положению, которое утверждает, что природа облагораживает. Это положение было выработано в дворянских гнездах, где природа понималась прежде всего как очень красивое и вылощенное место для прогулок и тургеневских переживаний [93] , писания стихов и размышлений о божьем величии. Природа, которая должна была облагораживать колониста-горьковца, смотрела на него глазами невспаханной земли, зарослей, которые нужно было выполоть, навоза, который нужно было убрать, потом вывезти в поле, потом разобрать, поломанного воза, лошадиной ноги, которую нужно было вылечить. Какое уж тут облагораживание. Невольно мы обратили внимание на действительно здоровый хозяйственно-рабочий тон во время таких событий. Вечером в спальне, после всяких культурных и не очень культурных разговоров, нечаянно вспоминаешь: – Сегодня в городе с колеса скатилась шина. Что это за история? Разнообразные силы колонии немедленно начинают чувствовать обязанность отчитываться. – Я воз осматривал в понедельник и говорив конюхам, чтоб подкатили воз к кузнице, – говорит Калина Иванович, и его трубка корчится в агонии в отставленной возмущенной руке. Гуд поднимается на цыпочки и через головы других горячится: – Мы кузнецам сказали еще раньше, – в субботу сказали. Где-то на горизонте виднеется весьма заинтересованная положением вытянутая физиономия Антона Братченко. Задоров старается предотвратить конфликт и весело бросает: – Да сделаем… Но его перебивает ищущий правды баритон Буруна: – Ну, так что же, что сказали, а шинное железо где? Братченко экстренно мобилизуется и задирает голову – Бурун гораздо выше его: – А вы кому говорили, что у вас шинное железо вышло? – Как кому говорили? Что ж, на всю колонию кричать? Вот именно в этот момент вопрос можно снять с обсуждения, даже обязательно нужно снять. Я говорю Братченко: – Антон, отчего это сегодня у тебя прическа такая сердитая? Но Братченко грозит сложенным вдвое кнутом кому-то в пространство и демонстрирует прекрасного наполнения бас: – Тут не в прическе дело. Без всякого моего участия завтра и послезавтра в хозяйстве, в кузнице, в подкатном сарае произойдет целая куча разговоров, споров, вытаскивания возов, тыканья в нос старым шинным железом, шутливых укоров и серьезных шуток. Колесо, с шиной или без шины, в своем движении захватит множество вопросов, вплоть до самых общих: – Вы тут сидите возле горна, как господа какие. Вам принеси, да у вас спроси. – А что? К вам ходить спрашивать: не нужно ли вам починить чего-нибудь. Мы не цыгане… – Не цыгане. А кто? – Кто? Колонисты… – Колонисты. Вы не знаете, что у вас железа нет. Вам нужно няньку… – Им не няньку, а барина. Барина с палкой… – Кузнецам барина не нужно, это у конюхов барин бывает, у кузнецов не бывает барина… – У таких, как вы, бывает. – У таких, как мы? – А вот не знают, есть ли у них железо. А может, у вас и молота нет, барин не купил. Все рычаги, колесики, гайки и винты хозяйственной машины, каждый в меру своего значения, требуют точного и ясного поведения, точно определяемого интересами коллектива, его честью и красотой. Кузнецы, конечно, обиделись за «барина», но и конюхам в городе было стыдно за свою колонию, ибо по словам тех же кузнецов: Смотришь на этих милых оборванных колонистов, настолько мало «облагороженных», что так и ждешь от них матерного слова, смотришь и думаешь: «Нет, вы действительно хозяева: слабые, оборванные, бедные, нищие, но вы настоящие, без барина, хозяева. Ничего, поживем, будет у нас шинное железо, и говорить научимся без матерного слова, будет у нас кое-что и большее». Но как мучительно трудно было ухватить вот этот неуловимый завиток новой человеческой ценности. В особенности нам, педагогам, под бдительным оком педагогических ученых. В то время нужно было иметь много педагогического мужества, нужно было идти на «кощунство», чтобы решиться на исповедования такого догмата: – Общее движение хозяйственной массы, снабженное постоянным зарядом напряжения и работы, если это движение вызывается к жизни сознательным стремлением и пафосом коллектива, обязательно определит самое главное, что нужно колонии: нравственно здоровый фон, на котором более определенный нравственный рисунок выполнить будет уже не трудно. Оказалось, впрочем, что и это не легко: аппетит приходит с едой, и настоящие затруднения начались у нас тогда, когда схема была найдена, а остались детали. В то самое время, когда мы мучительно искали истину и когда мы уже видели первые взмахи нового здорового хозяина-колониста, худосочный инспектор из наробраза ослепшими от чтения глазами водил по блокноту и, заикаясь, спрашивал колонистов: – А вам объясняли, как нужно поступать? И в ответ на молчание смущенных колонистов что-то радостно черкнул в блокноте. И через неделю прислал нам свое беспристрастное заключение: «Воспитанники работают хорошо и интересуются колонией. К сожалению, администрация колонии, уделяя много внимания хозяйству, педагогической работой мало занимается. Воспитательная работа среди воспитанников не ведется». Ведь это теперь я могу так спокойно вспомнить худосочного инспектора. А тогда приведенное заключение меня очень смутило. А в самом деле, а вдруг я ударился в ложную сторону? Может быть, действительно нужно заняться «воспитательной» работой, то есть без конца и устали толковать каждому воспитаннику, «как нужно поступать». Ведь если это делать настойчиво и регулярно, то, может быть, до чего-нибудь и дотолкуешься. Мое смущение поддерживалось еще и постоянными неудачами и срывами в нашем коллективе. Я снова приступил к раздумью, к пристальным тончайшим наблюдениям, к анализу. Жизнь нашей колонии представляла очень сложное переплетение двух стихий: с одной стороны, по мере того как развивалась колония и вырастал коллектив колонистов, родились и росли новые общественно-производственные мотивации, постепенно сквозь старую и привычную для нас физиономию урки и анархиста-беспризорного начинало проглядывать новое лицо будущего хозяина жизни; с другой стороны, мы всегда принимали новых людей, иногда чрезвычайно гнилых, иногда даже безнадежно гнилых. Они важны были для нас не только как новый материал, но и как представители новых влияний, иногда мимолетных, слабых, иногда, напротив, очень мощных и заразительных. Благодаря этому нам часто приходилось переживать явления регресса и рецидива среди «обработанных», казалось, колонистов. Очень нередко эти пагубные влияния захватывали целую группу колонистов, чаще же бывало, что в линию развития того или другого мальчика – линию правильную и желательную – со стороны новых влияний вносились некоторые поправки. Основная линия продолжала свое развитие в прежнем направлении, но она уже не шла четко и спокойно, а все время колебалась и обращалась в сложную ломаную. Нужно было иметь много терпения и оптимистической перспективы, чтобы продолжать верить в успех найденной схемы, и не падать духом, и не сворачивать в сторону. Дело еще и в том, что в новой революционной обстановке мы тем не менее находились под постоянным давлением старых привычных выражений так называемого общественного мнения. И в наробразе, и в городе, и в самой колонии общие разговоры о коллективе и о коллективном воспитании позволяли в частном случае забывать именно о коллективе. На проступок отдельной личности набрасывались, как на совершенно уединенное и прежде всего индивидуальное явление, встречали этот проступок либо в колорите полной истерики, либо в стиле рождественского мальчика. [94] Найти деловую, настоящую советскую линию, реальную линию было очень трудно. Новая мотивационная природа нашего коллектива создавалась очень медленно, почти незаметно для глаза, а в это время нас разрывали на две стороны цепкие руки старых и новых предрассудков. С одной стороны, нас порабощал старый педагогический ужас перед детским правонарушением, старая привычка приставать к человеку по каждому пустяковому поводу, привычка индивидуального воспитания. С другой стороны, нас поедом ели проповеди свободного воспитания [95] , полного непротивления [96] и какой-то мистической самодисциплины, в последнем счете представлявшие припадки крайнего индивидуализма, который мы так доверчиво пустили в советский педагогический огород. Нет, я не мог уступить. Я еще не знал, я только отдаленно предчувствовал, что и дисциплинирование отдельной личности, и полная свобода отдельной личности – не наша музыка. Советская педагогика должна иметь совершенно новую логику: от коллектива – к личности. Объектом советского воспитания может быть только целый коллектив. Только воспитывая коллектив, мы можем рассчитывать, что найдем такую форму его организации, при которой отдельная личность будет и наиболее дисциплинирована, и наиболее свободна. Я верил, что ни биология, ни логика, ни этика не могут определить нормы поведения. Нормы определяются в каждый данный момент нашей классовой нуждой и нашей борьбой. Нет более диалектической науки, чем педагогика. И создание нужного типа поведения – это прежде всего вопрос опыта, привычки, длительных упражнений в том, что нам нужно. И гимнастическим залом для таких упражнений должен быть наш советский коллектив, наполненный такими трапециями и параллельными брусьями, которые нам сейчас нужны. И только. Никакой мистики нет. И нет никакой хитрости. Все ясно, все доступно моему здравому смыслу. Я начал ловить себя на желании, чтобы все проступки колонистов оставались для меня тайной. В проступке для меня становилось важным не столько его содержание, сколько игнорирование требования коллектива. Проступок, самый плохой, если он никому не известен, в своем дальнейшем влиянии все равно умрет, задавленный новыми, общественными привычками и навыками. Но проступок обнаруженный должен был вызвать мое сопротивление, должен был приучить коллектив к сопротивлению, это тоже был мой педагогический хлеб. Только в последнее время, около 1930 года, я узнал о многих преступлениях горьковцев, которые тогда оставались в глубокой тайне. Я теперь испытываю настоящую благодарность к этим замечательным первым горьковцам за то, что они умели так хорошо заметать следы и сохранить мою веру в человеческую ценность нашего коллектива. Нет, товарищ инспектор, история наша будет продолжаться в прежнем направлении. Будет продолжаться, может быть, мучительно и коряво, но это только оттого, что у нас нет еще педагогической техники. Остановка только за техникой."
  7. Клим Саныч зачем-то продолжает держать на глобусе натянутую сову: ФАШИЗМ НА ЭКСПОРТ | КЛИМ ЖУКОВ И ТРИБУН - YouTube
  8. Книжка с юмором написана, можно и поржать.
  9. Правда есть и отвиливание?
  10. Отличная книжка с заходом к социализации через интимное (рекомендована Фридманом):
  11. Мятежник Джек и Реми Майснер обсуждают социал-шовинизм - YouTube Мятежник Джек и Реми Майснер обсуждают социал-шовинизм
  12. Из 4 тома "Жизнь Клима Самгина" Горького: "Отречемся, друзья, от марксизма,От доктрины великой, святой.Нам дороже кумир шовинизма,Нам не надо борьбы классовой!Вставай, поднимайся, эсдек-патриот,Иди на врага-иноземцаИ бей пролетария – немца. (Дважды.) Мы пойдем к нашим новеньким братьям,Мы к Гучкову пойдем в комитет,Что нам стоны людей и проклятья,Что нам Маркса великий завет?Вставай и т. д. Так кричит сам Георгий Плеханов,Шейдеман, Вандервельде и Гед,В Государственной думе БурьяновПовторяет с трибуны их бред.Вставай и т. д. Бросим красное знамя свободыИ трехцветное смело возьмем,И свои пролетарские взводыНа немецких рабочих пошлем."(с)
  13. Потому что, кумир оступился в вопросе об играх-неискусстве, хотя посыл там был немного о другом)))
  14. Интересно, это не новодел?
  15. Думаю, что у военных такая "инерция" мощная. Служишь-служишь государству и вроде даже иногда родине, а потом оказывается, что государство и отечество как бы не одно и тоже. Тут вспоминаются карательные армейские отряды из тех же деревенских мужиков в начале 20 века.