Лаврентий

Кроваво-красные кхмеры

В теме 4 сообщения

Название провокационное, но содержание понравилось.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Спойлер

Пол Пот — крестьянский король

Июль 06, 2019

6499
 
 

Режим Пол Пота в Камбодже — это одна из страшилок, которые используют антикоммунисты для дискредитации левой идеи в принципе. Почему коммунисты не в ответе за «красных кхмеров» зачастую невдомёк не только правым и либералам, но и наименее осведомлённым сторонникам левых. Мы же начинаем публикацию большого материала от Николая Соснова, который провёл серьёзный анализ истоков и сущности движения красных кхмеров. Сегодня читайте первую часть.

Pol-pot.png

 

15 июля 2019 года исполняется 40 лет с начала предварительного следствия (сами судебные заседания открылись в середине августа) Пномпеньского Народно-революционного трибунала, открывшего миру шокирующую правду о преступлениях клики Пол Пота и движения «красных кхмеров».

 

 

Сам главарь кровавого режима давно в могиле, как и многие его ближайшие соратники. Другие видные «красные кхмеры» в бегах или отбывают сроки в камбоджийских тюрьмах. Некоторые из них легализовались и заседают в парламенте в составе различных легальных партий и даже занимают кресла в правительстве (нынешний премьер Камбоджи — бывший полпотовец), а то и мирно пребывают на пенсии. Крохотные остатки непримиримых партизан выродились в банды и до сих пор промышляют в приграничных районах Камбоджи, специализируясь главным образом на «крышевании» и охране контрабандистов и наркоторговцев.

 

 

17e6c23a130ca8762df67e66a1515d47.jpg Пол Пот. Портрет

 

 

Между тем, шумиха вокруг деятельности Пол Пота и его соратников с годами становится только сильнее. Пресса сравнивает его со Сталиным, Гитлером, Чингисханом, египетскими фараонами и даже королевой Дейнерис из «Игры престолов». На совесть Пол Пота скопом записывают и жертв репресий при предыдущем режиме Лон Нола, и камбоджийцев, убитых в ходе американских ковровых бомбардировок и гражданской войны (общее число убитых и раненых кхмеров американские источники в 1975 году оценивали в миллион человек), и даже демографические потери (нерожденных детей). Колониальные времена на фоне его действительных и мнимых преступлений преподносятся неискушенным читателям и зрителям в качестве поры процветания под опекой заботливых европейцев, а феодально-монархический период представляется эпохой «старой доброй» Камбоджи.

 

 

Удивляться подобному вниманию к фигуре «Брата № 1» не приходится. «Красные кхмеры» слишком удобная мишень для стрельбы по всему левому и коммунистическому движению, а Пол Пот будто сошел со страниц ненаписанного романа Оруэлла. Лейтмотив многочисленных статей, книг, фильмов и телепередач сводится к одному простому постулату: машина смерти «красных кхмеров» — закономерное порождение марксистской идеологии, ее суть и квинтэссенция. Демонический Пол Пот якобы являлся наиболее последовательным учеником Карла Маркса, самым стойким и непоколебимым коммунистом, до конца верным завету партии: отправить всех в лагеря для последующего истребления. Учение Пол Пота подается как идеал коммунизма — план бессмысленного уничтожения человечества.

 

 

Проведенное автором исследование сетевых дискуссий (пресловутого «срача в комментах») показывает, что полпотовщина давно превратилась в последний веский аргумент, козырь в рукаве, который завзятые антикоммунисты с торжеством выкладывают, чтобы окончательно раздавить оппонента. Во многих случаях прием действует безотказно, потому что сторонники коммунизма часто не обладают достаточными знаниями, чтобы сформулировать грамотный ответ, основанный на анализе классовой сущности и идеологической начинки движения «красных кхмеров». Им приходится отмалчиваться или отделываться общими фразами о некоммунистичности «красных кхмеров». Некоторые вовсе дискредитируют себя, из соображений «защиты марксизма» огульно отрицая установленные факты геноцида.

 

 

Между тем, коммунистам нет никакой нужды смущаться при упоминании имени Пол Пота. Только незнанием матчасти можно объяснить дискуссионную слабость многих активистов в «кхмерском вопросе». Предлагаемый вниманию читателя материал призван ликвидировать этот досадный пробел. Он преследует двоякую цель:

 

 

1. Разобраться в идеологии «красных кхмеров» и установить ее действительное отношение к революционному марксизму.

 

 

2. Проанализировать классовую и политическую сущность режима Пол Пота, его международные связи.

 

 

Статья разделена на три взаимосвязанные части, разбитые в свою очередь для удобства справочного использования на разделы и параграфы.

 

 

В первой части подробно разбирается «крестьянский вопрос» и заодно с ним реальное положение кхмерского народа под властью абсолютной монархии и французских оккупантов, прослеживаются глубинные корни идейно-политической программы «красных кхмеров», ее постепенное вызревание в широких массах беднейшего крестьянства. Во второй и третьей части анализируется собственно движение «красных кхмеров», выявляются его сущность и характерные черты.

 

 

Читателю следует иметь в виду, что автор намеренно упростил применяемую в тексте терминологию за счет ряда специфически камбоджийских средневековых юридических терминов, обозначающих сословную градацию. Так, например, не артикулируются специально различные правовые категории долгового рабства, так как практически различия между отдельными рабскими «сословиями» были минимальны и не имели принципиального значения. То же самое касается крестьянских «сословий».

 

 

Кроме того, чтобы избегнуть путаницы, в статье нигде не применяется прежнее русскоязычное наименование страны «Кампучия». Всюду в тексте страна названа на современный лад Камбоджей.

 

 

К моменту национального освобождения в 1953 году кхмерское крестьянство подошло в весьма плачевном состоянии, обусловленном тремя взаимосвязанными социально-экономическими процессами: разложением средневековых государственно-феодального и общинного укладов, воздействием французской колонизации и развитием в Камбодже капиталистических отношений. Рассмотрим указанные процессы по отдельности в порядке возникновения, но будем иметь в виду, что в реальности они накладывались и переплетались, вступали в сложное взаимодействие, порождая специфические формы производственных отношений и уникальную надстройку над ними.

 

 

ЧАСТЬ 1. КРЕСТЬЯНСТВО КАМБОДЖИ

 

 

Кхмерское крестьянство под феодальным гнетом

 

 

Земельная собственность

 

 

По старому камбоджийскому праву земля считалась собственностью бога под «охраной» короля, который «получал» ее из рук духовенства при коронации и тут же «передавал» народу в «обмен» на налоги, работу и военную службу. Принцип «кто обрабатывает землю, тот ей и владеет» был прямо прописан в законодательстве. Любой участок, не дававший урожая в течение трех лет, возвращался в фонд короля и мог быть занят кем угодно, кто готов его обработать своими силами или чужим трудом. Частная феодальная собственность долгое время ограничивалась законом, в основном соблюдавшимся, потому что почти вся знать являлась родней королевского дома и получала доход в виде доли от государственных налоговых поступлений или пенсий из казны.

 

 

Однако чиновники на местах фактически служили без жалованья, получая территории в «кормление», что открывало путь как к чрезмерным поборам, так и к присвоению земель, чему способствовала практика наследования должностей. Кроме того, особо отличившиеся перед государем лица могли получить землю в дар и закрепить ее за своей семьей по наследству. Собственную землю такой «феодал» обрабатывал трудом рабов, реже наемников, а чаще всего сдавал в аренду безземельным или зависимым от него крестьянам за часть урожая. Принудительная «аренда» земли у чиновника подвластными ему крестьянами была очень распространена в Камбодже в качестве дополнительного способа эксплуатации.

 

 

Положение камбоджийского крестьянства на протяжении неполного столетия от установления протектората в 1863 году до изгнания колонизаторов постоянно ухудшалось. Французы по приходе своем в Камбоджу застали уже вполне сформированную систему планомерного государственного грабежа.

 

 

Налоговая система

 

 

Крестьянство являлось единственным податным сословием землевладельцев Камбоджи. Все другие сословия имели на свою землю налоговый иммунитет. Пудовыми гирями висели на шее кхмерского селянина королевские налоги: десятина с урожая натурой, сбор на духовенство, сбор на доставку и хранение налогового риса, а также многочисленные мелкие поборы вроде платы за публичное чтение королевского указа о налогах на этот год, которые в совокупности образовывали немалую величину.

 

 

Обязательные «подарки» крестьян чиновникам всех уровней составляли суммы столь громадные, что король ревновал к ним и публиковал указы, требующие от его собственных бюрократов делиться ими с монархом. Даже низовые сборщики налогов, непосредственно приходившие на двор, чтобы взыскать часть урожая, имели право на меру риса, кувшин водки и курицу. Дополнительно под предлогом разнообразных местных «обычаев» практиковалось не предусмотренное законом вымогательство в пользу различных должностных лиц.

 

 

Krestyanki-Kambodzhi2.-1946-god.jpg Камбоджийские крестьянки

 

 

Но сдиранием с крестьянства налоговых шкур государство не ограничивалось. Существовали еще тяжкие трудовые повинности, которые могли быть выкуплены деньгами. Трудовая повинность крестьян-мужчин от 15 до 70 лет достигала до 90 дней бесплатной работы в год с питанием за свой счет. Норма отработок часто превышалась из-за злоупотреблений чиновников, заставлявших людей дополнительно работать на себя любимых. Повсеместно проводились и незаконные мобилизации, часто с целью вымогательства откупных платежей.

 

 

Всего по подсчетам различных исследователей крестьянин совокупно отдавал в виде налогов, сборов, подарков, выплат «по обычаю» и государственной барщины от половины до трех четвертей урожая риса, не считая прямо награбленного чиновниками. Для сравнения: в средневековой Европе испольщина, то есть земледельческий труд за половину урожая, считалась нижним пределом существования самостоятельного крестьянина, за которым прямо шло полное разорение. На себя и семью сельскому кхмеру оставались крохи, которые приходилось пополнять добавочным трудом на промыслах или в мастерских.

 

 

Торговая и сельская буржуазия. Ростовщики. Рабство

 

 

Занимаясь ремеслом, крестьянин сталкивался с новыми поборами на этот раз со стороны купцов. Пользуясь стесненным положением поставщика, торговцы устанавливали предельно низкие цены на товар и наживали на перепродаже гигантские прибыли. Неравноценный обмен как метод торговой эксплуатации деревень, вынужденных из-за чудовищных налогов дополнительно специализироваться на ремеслах и промыслах, создал постоянный очаг напряжения между городом и деревней. Из-за специализации верхушки камбоджийских китайцев на торговле с кхмерской деревней противостояние производителя скупщику-ростовщику регулярно принимало характер этнического конфликта, щедро питая шовинизм и национальное самолюбие. К 1954 году в среднем с 20 крестьянских хозяйств кормился один ростовщик-посредник.

 

 

Внутри общины бедного крестьянина поджидал еще один противник - зажиточные соседи, контролировавшие пост старосты и совет старейшин деревни. Налоги за несостоятельных крестьян платила община, то есть фактически кулаки. Они забирали себе земельные наделы должников в качестве залога и заставляли тех отрабатывать долг с процентами фактически на положении арендаторов собственной земли. Залог индивидуальных наделов ради выплаты налогов был самой распространенной деловой операцией с землей в Камбодже в течение столетия с середины 19 века.

 

 

В значительном числе случаев имело место и долговое рабство, формально временное до уплаты долга, на деле очень часто пожизненное, иногда даже наследственное. При этом должник необязательно оставался в рабстве именно у кредитора. Чаще его продавали с публичных торгов за сумму долга с процентами, после чего отрывали от семьи и угоняли в другую местность, иной раз и за рубеж во Вьетнам или Сиам (Таиланд).

 

 

Khmerskoe-kanoe.-1873-god-1024x609.jpg Кхмерское каноэ

 

 

Некоторые крестьяне предпочитали не залезать в долги, а осуществляли самопродажу в рабство или продавали в него голодающих детей. Зафиксированы и многочисленные случаи самопродажи целых семей. Последняя мера была популярна у бедняков, поскольку по королевскому указу в этом случае семья считалась за одну единицу живого товара и не могла быть разлучена при перемещениях и перепродажах.

 

 

Настоящим издевательством над народом выглядит знаменитый королевский закон, утверждающий «неотъемлемое» право долгового раба менять хозяина, если новый владелец готов уплатить прежнему всю сумму долга. Без «согласия» раба вторичная перепродажа запрещалась. Закон появился неспроста: члены королевской семьи являлись крупнейшими рабовладельцами в Камбодже и занимались массовой скупкой должников, заманивая людей обещаниями лучших условий труда.

 

 

Король также ограничивал рабовладельцев во власти над своими рабами. Закон разрешал физические наказания и пытки рабов, но калечить или убивать их было нельзя. Убийство раба господином каралось смертной казнью.

 

 

На деле ограничения рабства в Камбодже во многом являлись фикцией. «Права» рабов сплошь и рядом нарушались, а чиновники монарха не спешили защитить пострадавших. В большинстве случаев жалобы рабов становились лишь поводом для вымогания взяток у их хозяев.

 

 

Государственное и частное долговое рабство к моменту начала колонизации распространилось по Камбодже, как раковая опухоль. Различные источники оценивают долю рабов в числе сельских тружеников в 20-30%. Часть этих рабов их владельцы держали на положении крепостных, отпуская на сторонние заработки или сажая на землю под оброк и барщину, однако, большинство эксплуатировалось напрямую.

 

 

Крестьянские мятежи и утопии

 

 

Итог закономерен: жизнь типичного кхмерского крестьянина представляла собой постоянный изнуряющий труд безо всяких лимитов рабочего времени и при этом непрерывное балансирование на грани голода.

 

 

Учитывая тотальный грабеж со стороны короля, чиновников и духовенства, совсем неудивительно, что Камбоджу со второй половины 19 века регулярно сотрясали большие и малые крестьянские мятежи. Крупнейшие из них — восстания Ачар Суа и буддийского монаха По Комбао в 1860-х - проходили по хорошо известной нашему читателю схеме «доброго царя»-самозванца. Активное участие в организации народных выступлений принимали типичные для средневековой Азии крестьянские тайные общества, созданные на религиозно-утопической основе. Все народные бунты неизменно выдвигали главным пунктом программы сокращение налогового бремени и носили выраженный антигородской характер.

 

 

Особенно четко последний прослеживается в движении По Комбао, не только претендовавшего на роль законного наследника престола, но и выдвинувшего идею возврата в золотой век сельской жизни и процветания крестьян под властью доброго короля, наделенного сверхъестественными способностями и магической силой, которую он приписывал себе. В распространявшейся эмиссарами По Комбао по деревням сказке все без исключения равны, живут согласно нормам буддийской этики и совместно трудятся на земле, а праведный король-маг из своего дворца обеспечивает защиту от врагов и ежегодные обильные урожаи. Городской жизни в нарисованной По Комбао картине места нет.

 

 

У подобных представлений о гармоничном коллективном труде имелась вполне реальная социальная основа в виде древней общинной традиции йок-дей — совместной работы индивидуальных крестьян-собственников. Суть йок-дей состоит в том, что самые трудоемкие процессы сельскохозяйственного цикла, например, пересадка риса и сбор урожая, производятся совместно всей деревней, группой деревень или даже целым районом провинции. В ходе йок-дей крестьяне поочередно бесплатно обрабатывали участок каждого «брата», не учитывая разницу в имущественном положении, количестве земли и размере урожая. Французы-колонизаторы засвидетельствовали огромный трудовой энтузиазм и бескорыстие работников этих «колхозов». Йок-дей обычно завершался большим праздником, знаменовавшим окончание очередного аграрного года.

 

 

Khmerskaya-krestyanka.-1906-god.jpg Кхмерская крестьянка

 

 

Именно на повсеместную распространенность йок-дей и на привычку крестьян к регулярному бесплатному коллективному труду на общее благо, а не только на страх и террор, опирались «красные кхмеры», насаждая в камбоджийской деревне трудовые коммуны. На первом этапе полпотовской диктатуры массе беднейших неграмотных селян грезился бесконечный йок-дей, обещанное еще По Комбао королевство совместного труда без налогов, без алчных чиновников и купцов, без развратных предателей-горожан.

 

 

Иго французского колониализма: эпоха налогов и тюрем

 

 

В 1863 году на шею камбоджийского крестьянства присела еще одна компания благодетелей, желавших взять под охрану его землю — на сей раз иноземных. Конечно, отечественные и зарубежные булкохрусты представляют господство французских колонизаторов в качестве классического молочно-кисельного царства, где белые господа взяли на себя тяжкую миссию просвещения узкоглазых дикарей. Вот что пишет об этом в недавней статье один из таких публицистов, Александр Дубровский (http://www.iarex.ru/articles/65457.html):

 

 

До 1953 года Камбоджа была протекторатом Франции, что означало наличие помощи от метрополии по всем жизненно важным вопросам: от медицины до образования, от торговли до приобщения к прочим цивилизационным достижениям. Справедливости ради нужно отметить, что французы действительно много десятилетий относились к кхмерам не как типичные колонизаторы, а как заботливые старшие братья, о чём сейчас в стране вспоминают, кстати, лишь с благодарностью.

 

 

Реальность резко отличалась от идиллической картины, нарисованной господином Дубровским.

 

 

Долговая кабала при колониальном режиме

 

 

Например, широко разрекламированная колонизаторами отмена пожизненного рабства в 1877 году на практике больших положительных результатов не дала, оставшись во многом чисто формальным актом. Между прочим, в своем первоначальном виде она не предусматривала запрет отработок долга как таковой, а только ограничивала их сроки. Реально свободу получили только обращенные в рабство за неуплату штрафа государственные преступники. Частные рабы, в том числе купленные королевские, остались при своих хозяевах. Общее количество рабов в Камбодже после этой реформы уменьшилось примерно до 10% крестьянского населения и далее сокращалось очень медленно. В 1882 году в письме министру колоний местный высокопоставленный чиновник описывал ситуацию в Камбодже следующим образом:

 

 

Охота за людьми и продажа их в рабство продолжаются, особенно в зоне обитания пнонгов и стиенгов (малых горных народов); чиновники, которым не выплачивают денег, продолжают свои вымогательства и живут за счет мародерства и грабежа; общественные службы существуют только на словах, а в реальности их нет; продажность должностных лиц на всех уровнях также не уменьшилась; расходы двора продолжают в то же время возрастать год от года.

 

 

В 1884 году верховный резидент колониальной администрации провозгласил полную отмену рабства, но его решение по-настоящему выполнялось лишь на территории городов, да и то не всегда.

 

 

Изживание кабалы в камбоджийской деревне растянулось вплоть до освобождения страны в 1953 году, когда, наконец, полиция торжественно отобрала у владельцев «последних» должников. Кавычки поставлены потому, что рецидивы этого позорного явления наблюдались в отдельных районах Камбоджи вплоть до победы «красных кхмеров», которые и поставили точку в многовековой традиции, физически ликвидировав почти всех ее сторонников.

 

 

Усиление налогового гнета при колониальном режиме. Захват земли колонизаторами и кхмерской элитой.

 

 

Деревни обложили непосильной данью, направленной на выплату процентов по навязанным королю европейским займам и содержание частей французской оккупационной армии. Креативили колонизаторы так мощно, что им могли бы позавидовать чиновники камбоджийского короля. Среди новых налогов, придуманных европейцами, были, например, подати с орехов, батата, фасоли, тыквы и огурцов, которые отродясь не облагались сборами в Камбодже.

 

 

Но эти сборы выглядят милыми шалостями перед лицом введенной французами соляной монополии, подушной подати на стариков и младенцев, налога на недвижимость вплоть до сортиров, на всех животных, включая кошек и собак, на фруктовые деревья, лодки, рыболовство, посуду для алкоголя и на сам алкоголь. Государственная барщина, частично замененная денежной выплатой, постепенно из срочной превратилась в «результативную», то есть мобилизованного не отпускали с «общественной» работы до тех пор, пока она не заканчивалась (постройка дороги, здания, и так далее).

 

 

Загнав селянина в налоговую ловушку, колонизаторы через местных ростовщиков (в первую очередь китайских, обладавших нажитым в торговле существенным капиталом) организовывали ссуду на погашение податных долгов. В залог отдавалась земля. В срок платежа крестьянин опять оказывался на мели и лишался земли.

 

 

Kolonizatory-i-khmerskie-krestyane.-1880 Колонизаторы и кхмерские крестьяне.1880 год

 

 

Ввиду наличия в Камбодже большого количества неосвоенной земли, именно опутывание крестьян паутиной неоплатных долгов и недоимок выступало средством превращения их из самостоятельных работников в «арендаторов». К моменту национального освобождения каждый пятый труженик сельского хозяйства пахал на чужой земле в качестве «арендатора». Основная часть оставшихся 80% крестьян вкалывала на крошечных участках, в большинстве (75% к 1952 году) отданных в залог ростовщикам. Задолженности и проценты по ним составляли к моменту падения колониального режима 20% валового продукта сельского хозяйства Камбоджи.

 

 

В 1930 году 88% аграрных «собственников» в пяти важнейших рисоводческих провинциях владели участками размером менее 5 га. Уже после изгнания французов обнаружилось, что более половины крестьян в этих районах влачили жалкое существование на парцеллах размером менее гектара.

 

 

Также Франция начала активно и массово поощряла земельными участками натурализованных местных чиновников, способствуя формированию класса горожан-землевладельцев, которые под видом «аренды» принуждали к труду на себя отдельных крестьян и целые поселения. В 1884 году была разрешена купля-продажа земли, что ускорило процесс капиталистического разложения сельской общины.

 

 

Образование и медицина при колониальном режиме

 

 

Что касается медицины и образования, то французы на самом деле способствовали приобщению кхмеров к этим благам, но только в городах. Сельские школы в основном продвигались в глубинку под эгидой буддийских монастырей и католической церкви. Они преследовали цель в процессе обучения грамоте вытравить из кхмерского народа его этническое самосознание, что вызывало резкое отторжение даже у тех, кто соглашался отдать в них детей ради шанса на лучшее будущее.

 

 

К 1937 году в Камбодже действовали 813 школ религиозного толка, в которых учились 34 тысячи детей. Количество светских школ в том же году — 117 с 11 тысячами учеников. Светские школы действовали только в городах, обучение в них велось на французском. Сотни тысяч детей никакого образования не получали.

 

 

Из благ же медицины на село пришли только прививки от оспы и чумы.

 

 

Грабеж Камбоджи колонизаторами

 

 

Единственное с чем можно полностью согласиться в вышеприведенном отрывке из статьи Дубровского, так это с тем, что французская буржуазия наладила бойкую торговлю национальным богатством Камбоджи и других стран Индокитая. Захватив источники сырья и заполонив рынок дешевыми фабричными товарами из метрополии, Франция резко ухудшила и без того тяжелое положение многих деревень, ранее специализировавшихся на отдельных видах ремесел и промыслов (ткачество, производство алкоголя, добыча соли). Капиталисты неплохо нажились на этом процессе: например, за одно только последнее десятилетие 19 века их доходы от индокитайских колоний удвоились.

 

 

И неудивительно, ведь материальные блага вывозились из Камбоджи в неимоверном количестве. В упомянутый выше период страна экспортировала половину производимого риса, при том, что его ежегодное количество с момента колонизации увеличивалось медленно. Ранее большая часть риса — основного продукта питания крестьян — потреблялась в самой Камбодже, так что колонизаторы обрекли сельское население на систематическое недоедание и периодический голод. Средний (не бедный!) деревенский кхмер в период колонизации потреблял не более 500 граммов риса в день и очень часто не имел иного продовольствия. Для сравнения: паек солдата японской армии в период Второй Мировой войны составлял почти 800 граммов риса в день, к которому добавлялись мясо или рыба и другие продукты.

 

 

Бесправие «опекаемого» крестьянства при колониальном режиме

 

 

Бежать от благодеяний «старших братьев» кхмерам было некуда. Если в доколониальные времена лишившийся земли крестьянин часто отправлялся на заработки в соседние страны, где в итоге и оседал, то теперь для перемещения между государствами, входившими в Индокитайский союз, требовалось разрешение французской администрации. Внутри страны перемещаться можно было только с удостоверением об уплате налогов. Недоимщики фактически прикреплялись к месту жительства. «Бродяжничество» и помощь «бродягам» карались в уголовном порядке.

 

 

По новому уголовному кодексу генерал-губернатор мог без суда и пояснений одним своим желанием заключить в тюрьму сроком до 10 лет с конфискацией имущества любого жителя колонии, кроме французских граждан и натурализованных (приравненных к французам в большинстве прав) индокитайцев. Подобных возможностей не было даже у короля, который, правда, мог казнить подданного практически за любой проступок (до 1897 года, когда Франция формально отобрала у него всю власть, кроме духовной), но все-таки только после хотя бы краткого судебного спектакля.

 

 

Натурализация городской верхушки

 

 

Следуя классическому принципу «разделяй и властвуй» колониальные власти постепенно заменили кхмерское низшее чиновничество выдвиженцами из вьетнамской среды, в том числе и «импортированными» прямо из Ханоя и Сайгона. В их среде пышным цветом расцвела коррупция. Масштабы взяточничества поражали даже видавших виды царедворцев. Ничтожный провинциальный секретаришка греб деньги лопатой только за то, чтобы прямо исполнить свою обязанность — поставить на документе бесплатную печать. Так как именно с младшими колониальными служащими в основном и приходилось иметь дело крестьянам, их этническая принадлежность способствовала углублению в крестьянской бедноте негативного отношения к вьетнамскому нацменьшинству.

 

 

Kolonialnye-vojska-raskrasheno.-1931-god Колониальные войска

 

 

Характерно, что натурализация в Камбодже коснулась почти исключительно горожан-кхмеров, чиновников-вьетнамцев и китайской буржуазии. Так засевалось поле ненависти, давшее впоследствии кровавые всходы.

 

 

На давление колониальных властей кхмеры отвечали мятежами и бунтами.

 

 

Кхмерская деревня и капитализм

 

 

Специфической особенностью французских методов колонизации всегда было чрезвычайно активное использование уже сложившихся систем эксплуатации через налоги и отработки. Камбоджа не стала исключением. Поначалу «благодетели» просто переориентировали на себя местные каналы извлечения прибавочного продукта и стали выдаивать через них из народа все больше и больше. К 1900 году в стране имелось всего 15 принадлежавших европейцам плантаций общей площадью 235 га. Остальная земля оставалась в пользовании камбоджийских собственников.

 

 

Но у налоговой нагрузки все равно имелся предел. Дальнейшее увеличение прибылей требовало внедрения капиталистических методов хозяйствования. С начала 20 века крупный капитал Франции начал планомерную экспансию в кхмерскую деревню.

 

 

Долговая удавка на шее крестьянства. Концессии как метод концентрации земли в руках колонизаторов и кхмерской элиты

 

 

Необходимые условия для этого уже сложились. Перевод всех налогов в денежную форму окончательно подорвал натуральный характер сельского хозяйства. Ранее крестьянин выращивал рис, сам его потреблял, платил рисом налоги, а излишки обменивал на другие товары. Теперь он был вынужден продавать рис на рынке и перейти к производству других экспортных культур вроде гевеи и кукурузы. Таким образом, через налоговую систему кхмерское село попало в зависимость от товарных цен на иностранных биржах.

 

 

Одновременно с денежными податями на село пришел банковский ростовщик уже не только местного (как правило, этнически китайского), но и зарубежного происхождения, как европейского, так и вьетнамского, и индийского. Конкуренция между ростовщиками настолько обострилась, что французский банковский капитал пролоббировал специальный закон, запрещавший иностранцам, кроме французов, владеть в Камбодже землей. Этот запрет больно ударил и по китайскому капиталу, поскольку очень многие предприниматели, поколениями проживая в Камбодже, продолжали по наследству сохранять китайское подданство.

 

 

Закон 1926 года способствовал концентрации земли в руках французских и кхмерских латифундистов. К 1930 году общий объем одних только выданных колониальных властями концессий на «пустоши» (часть которых таковыми никогда не являлась) из королевского фонда достиг 200 тысяч га. 70% этой земли оказалось в руках французских собственников, остальные территории получили натурализованные чиновники и аристократы. Кроме того, значительное количество земли было отобрано у крестьянства через систему залога за долги.

 

 

Специфика кхмерского кулачества

 

 

Часть заложенных земельных участков попала в руки зажиточной деревенской верхушки. Специфической особенностью кхмерского кулачества являлось стремление его наиболее богатой части покинуть деревню и попасть в число привилегированных горожан, продолжая эксплуатацию односельчан в более комфортных условиях. Объясняется это не одним только только усиленным развитием городов, которые манили сельских капиталистов образованием, медициной и разнообразием возможностей приложения свободного капитала. Традиционно между кхмерским крестьянином и аристократом не существовало пропасти, подобной той, что наблюдалась, например, в отношениях между крепостным и барином в России. Причина коренилась в брачной системе знати, основанной на многоженстве и содержании гаремов из молодых наложниц, набираемых в том числе и в крестьянской среде.

 

 

В отличие от русской практики беспорядочного изнасилования крестьянок господами, в Камбодже наложница знатного человека, включая короля и принцев, поступала к нему во многих случаях «добровольно» (то есть с согласия родителей), оформлялась официально, получала содержание и определенный статус, продолжала общаться с семьей. Дети от наложниц признавались отцами и определялись в дворянские сословия, освобожденные от налогов. Таким образом, практически любой кхмерский крестьянин мог «породниться» даже с королем.

 

 

К примеру, Пол Пот, родившийся в семье кулака, тоже имел отношение к королевской семье. Его двоюродная сестра была наложницей наследного принца, а затем короля, Сисовата Монивонга и родила ему сына. Родная сестра будущего диктатора также стала наложницей упомянутого монарха, так что Пол Пот в некотором смысле приходился королю шурином!

 

 

Естественно, заветной мечтой значительной части кхмерского кулачества являлось покровительство короля, принца или иной влиятельной персоны, достигнутое через продажу ему дочери или сестры. Гаремы имели ограниченное число мест, что вызывало бешеную конкуренцию на брачном рынке. Чтобы иметь реальный шанс, кроме сексуальной привлекательности кандидатка должна была получить дорогое образование, включащее музыку, пение, танцы, этикет и многое другое. Вот почему часть сельской верхушки Камбоджи и до колонизации уже интенсивно мигрировала в города, а приход французов лишь усилил процесс.

 

 

Таким образом, и феодальная, и колониальная, и рыночная, и даже доморощенная сельская эксплуатация камбоджийской деревни во многом действительно происходили из города. Так постепенно складывалось положение, когда для бедного кхмерского селянина понятия «угнетатель» и «горожанин» сливались воедино, а город как таковой мерещился в качестве места разгула и растления нравственности.

 

 

Национально-освободительная борьба народа Камбоджи в 1880-1920-е годы

 

 

Феодальный этап антиколониальной борьбы

 

 

В 1877 и 1884 годах Франция силой заставила камбоджийского короля отказаться от большей части его полномочий, уступив их верховному резиденту. Одновременно власти лишилась и значительная часть кхмерской аристократии.

 

 

В 1885 году в стране вспыхнуло восстание во главе с претендентом на престол сводным братом короля принцем Си Ватхой, не первое подобное, но самое успешное из них. Одновременно поднялись на борьбу и сторонники действующего монарха. Так начался первый этап национально-освободительной борьбы камбоджийского народа, который условно можно назвать феодальным. Суть его заключалась в том, что придворная аристократия при негласном попустительстве монарха старалась возглавить крестьянские выступления, придав им исключительно патриотическую и антиколониальную направленность, не затрагивающую основ абсолютизма и феодальных отношений.

 

 

Aristokratiya-Kambodzhi1.jpg Аристократия Камбоджи

 

 

Естественно, победить иноземцев на верноподданнической основе оказалось нереально. И не столько потому, что крестьянство было не готово вернуть «старый добрый режим», сколько по причине постоянных предательств трусливой элиты.

 

 

Эта черта кхмерской знати ярко проявилась в ходе упомянутого восстания. Едва добившись от колонизаторов никак не облегчающих жизнь простого народа уступок в пользу королевского дома, клика принца-претендента и вожди «королевских» бунтовщиков одинаково поспешили бросить свои войска.

 

 

К чести самого принца Си Ватха следует сказать, что он остался с провозгласившими его монархом крестьянами до конца и отступил в джунгли, где до смерти в 1891 году руководил партизанским «королевством». Колонизаторы неоднократно пытались подкупить Си Ватху, но он упорно требовал отмены протектората, эвакуации иностранных войск и восстановления полного суверенитета Камбоджи под властью себя любимого. На свой реакционный лад принц был настоящим радикалом.

 

 

Наиболее последовательным лидерам полуофициальных «королевских» отрядов Конгу и Чхуку повезло меньше: когда шумиха поутихла, колонизаторы организовали их убийства. Конга похитили и ликвидировали французские военные моряки. Чхука убили натурализованные наемники.

 

 

В дальнейшем «борьба» аристократии за свободу Камбоджи проходила в том же стиле. Французы то грозили карами, то подкупали короля, а он все время подзуживал подданных к восстаниям, используя их как разменную монету в процессе продажи своих прав на страну. Подданные тем охотнее поднимали мятежи, что они на время избавляли их от уплаты налогов. Так продолжалось до 1896 года, когда обескровленное непрерывной борьбой крестьянское движение наконец выдохлось.

 

 

Aristokratiya-Kambodzhi2-brat-korolya.jp Аристократия Камбоджи 2

 

 

Новая волна «прокоролевских» выступлений крестьянства прокатилась по Камбодже в 1907 — 1909 годах. Это была последняя попытка такого рода, но монарх и аристократия уже закончили торговаться и сдали страну иноземцам, поэтому пальцем не шевельнули для помощи восставшим верноподданным. Французы потопили мятеж в крови.

 

 

Буржуазный этап антиколониальной борьбы

 

 

Второй этап национально-освободительного движения связан со становлением камбоджийской промышленной буржуазии, экономически слабой и компрадорски настроенной. По происхождению первые промышленные «магнаты» Камбоджи относились в основном к китайской и вьетнамской этническим группам. Их деятельность протекала в низкоприбыльных отраслях, малоинтересных для французских монополий, занятых по большей части вывозом сырья, ввозом товаров из метрополии и других колоний, а также освоением средств, выделенных государством на инфраструктурные проекты (транспорт, связь, строительство). Местному капиталу на откуп отдали очистку риса, первичную обработку дерева, производство строительных материалов и мануфактуризацию традиционных ремесел, особенно гончарного производства (везти дешевую посуду из метрополии было невыгодно). Кхмерская буржуазия занимала низшее положение по отношению к китайцам и вьетнамцам, промышляя розничной торговлей в городах и полукустарным производством продукции национально-религиозного характера.

 

 

Буржуазия Камбоджи в силу вышеприведенных причин не могла и по большей части не хотела играть лидирующую роль в борьбе с французами. Даже наиболее патриотически настроенные кхмерские капиталисты по старинке ждали команды к выступлению от короля, которая все никак не поступала.

 

 

Korol-Kambodzhi-Sisovat-v-czeremonialnom Король Камбоджи Сисоват

 

 

Однако, жизнь брала свое. Первая мировая война негативно повлияла на самую «народную» фракцию кхмерской буржуазии — кулачество. Увеличение налогов, экономические проблемы, мобилизация в армию и угон на работу во Францию влияли на все слои крестьянства, однако, материально от войны больше пострадала его зажиточная часть (у бедняков брать было особо нечего). Она и возглавила в 1916 году крупное восстание, предлогом к которому послужила забастовка крестьян, мобилизованных для строительства стратегически важной дороги. Обычно кулаки откупались от мобилизаций официально и незаконно, но в этот раз их доходы упали, а суммы взяток возросли соразмерно росту потребности в рабочих руках. Многие богачи не смогли полностью откупить свои семьи от каторжного труда и устроили бунт.

 

 

На борьбу поднялись свыше 100 тысяч человек, которые захватили ряд населенных пунктов. 30-тысячная толпа вломилась в Пномпень и потребовала встречи с королем. Не имея достаточно войск для репрессий, французы пошли на определенные уступки, выгодные кулакам. Король в свою очередь велел мятежникам сложить оружие и даровал им «помилование». Вожди бунта поспешили распустить своих сторонников по домам, после чего власти произвели массовые аресты. На каторгу отправились около 20 тысяч активных участников восстания (каждый пятый!).

 

 

Восстание, которое могло стать прологом к антиколониальной революции, закончилось ничем. Это была единственная серьезная попытка кхмерской буржуазии сыграть ведущую роль в антиколониальном движении до 1930-х годов. Место лидера национально-освободительной борьбы осталось вакантным, но ненадолго.

 

 

 

 

Спойлер

Пол Пот — крестьянский король.Часть 2

 
Июль 11, 2019
3344
 
 

«Коммунисты? А, значит, как у Пол Пота хотите сделать? Ясненько!» — такое приходится слышать не только от закоренелых мамкиных рыночников, но и просто от людей, слабо посвящённых в тему. Мы же продолжаем объяснение того, почему режим Пол Пота в Камбодже никоим образом не был коммунистическим. Ловите вторую часть материала от Николая Соснова, который провёл серьёзный анализ истоков и сущности движения красных кхмеров. В этот раз речь пойдет о том, как Пол Поту и его единомышленникам удалось популяризировать свои идеи среди кхмерского крестьянства.

CQUw2IbHGwQ.jpg

 

ЧАСТЬ 2. РОЖДЕНИЕ КРАСНЫХ КХМЕРОВ

 

 

Коммунистический этап в освободительном движении Камбоджи

 

 

Пролетариат Камбоджи

 

 

Засилье докапиталистических форм эксплуатации и колониальный режим тормозили развитие промышленности и препятствовали формированию многочисленного рабочего класса. К началу Второй мировой войны на миллионы кхмерских крестьян приходилось всего 25 тысяч рабочих. Более половины их численности составляли сельские и плантационные батраки. На крупных (по меркам Камбоджи) промышленных предприятиях вроде табачных, виноводочных и сахарных фабрик были заняты менее 1% от общего числа пролетариев. Даже самое значительное предприятие — единственная в стране текстильная фабрика — давала работу едва полутораста пролетариям.

 

 

Основная часть рабочих относилась к этническим меньшинствам, в частности почти 60% были по национальности вьетнамцами. Характерно, что вьетнамцы преобладали и в крайне узкой прослойке местной технической интеллигенции, создавшейся на базе семей высококвалифицированных рабочих. Дети вьетнамских рабочих старались стать инженерами. В 1937 году в единственном в стране техническом колледже обучались 62 вьетнамца и 50 кхмеров.

 

 

Этнические диспропорции создавали существенные трудности в установлении контактов между зарождающимся рабочим движением и крестьянством. Они же впоследствии сказались самым пагубным образом на судьбе камбоджийской революции. Промышленный пролетариат воспринимался массами беднейших кхмерских селян, как часть развратного города. Рабочие виделись им в качестве оторвавшихся от земли «испорченных» крестьян, к тому же еще и принадлежавших к враждебным национальным группам.

 

 

Генезис коммунистического движения

 

 

Важным моментом в становлении национально-освободительного движения Камбоджи стала Первая мировая война. Французы мобилизовали местных кхмеров, вьетнамцев и китайцев в армию и на военные заводы во Франции. Тысячи бывших крестьян вырвались из условий полусредневековой деревни и увидели совсем другой мир, приобщились к опыту французского пролетариата. Многие из них вернулись на родину совсем другими людьми.

 

 

Именно эти «другие люди» 21 июня 1929 года в разгар мирового экономического кризиса начали первую в истории Камбоджи забастовку на транспортных предприятиях Пномпеня. Несмотря на поражение этой стачки, уже 3 октября столицу королевства потрясла однодневная всеобщая забастовка.

 

 

Pnompen.-1960-e.jpg Пномпень 1960-ые

 

 

Организаторами первых забастовок в Камбодже были вьетнамские рабочие. Из вьетнамцев на первых порах состояла и местная секция Компартии Индокитая. В дальнейшем удельный вес вьетнамцев среди коммунистов Камбоджи оставался весьма значительным.

 

 

Росла компартия медленно. К 1934 году в ней состояли всего 30 человек, работающих в 7 ячейках. В 1937 году коммунисты Камбоджи провели первый легальный митинг в Пномпене (около 100 участников), воспользовавшись приездом делегации Народного Фронта Франции — в то время правящего блока с участием коммунистов. В том же году состоялась и первая «красная» стачка 300 вьетнамских рабочих на каучуковых плантациях Кампонгчанга.

 

 

Легализация в годы правительства Народного Фронта пагубно сказалась на судьбе первого поколения камбоджийских коммунистов. После развала коалиции в 1938 году колониальные власти полностью разгромили компартию. Уцелевшие активисты ушли в глухое подполье.

 

 

Кхмер Иссарак и коммунисты Камбоджи

 

 

В период японской оккупации во время Второй мировой войны коммунисты Камбоджи стали составной частью Кхмерского патриотического фронта (КПФ, Кхмер Иссарак), не только сражавшегося с японцами, но и выступавшего за изгнание всех колонизаторов, а также переход от монархии к республике. Такая позиция не понравилась деголлевским «освободителям». В 1945 году после очистки страны от японцев на Кхмер Иссарак обрушились репрессии. КПФ не был включен в число партий, допущенных колониальной администрацией к выборам в консультативную ассамблею, готовившую проект первой конституции «автономной» Камбоджи.

 

 

Однако, влияние Кхмер Иссарак среди беднейших горожан и национальной интеллигенции оказалось достаточным для создания коалиции с сильнейшей из буржуазных организаций. Выборы выиграла поддержанная коммунистами разношерстная по составу левоцентристская Демократическая партия — самая левая из легальных. Во главе ее стоял принц Сисоват Ютевонг, в период учебы во Франции вступивший в тамошнюю социалистическую партию. Среди молодых демократов той поры мы находим и студентов Салот Сара (Пол Пота) и Ким Чанга (Иенг Сари) — будущих лидеров «красных кхмеров». Демпартия вообще послужила первой политической школой для многих видных деятелей движения «красных кхмеров», например, министра информации Ху Нима.

 

 

После превращения Камбоджи в конституционную монархию состоялись выборы в парламент. На них вновь победили демократы, завоевавшие 44 из 75 мандатов. Таким образом, в Камбодже сложилась неприятная для Франции ситуация: она должна была управлять колонией посредством партии, требовавшей от нее ликвидировать колониальный режим. На фоне послевоенного экономического кризиса, усилившего разорение беднейшего крестьянства, его люмпенизацию и миграцию в города в поисках работы, неприятная ситуация становилась нетерпимой для обеих сторон тлеющего конфликта. Однако, Демократическая партия по самой своей коалиционной сути была неспособна к ведению борьбы вне стен парламента.

 

 

Зато на это оказался способен Кхмер Иссарак. КПФ в 1947 году принял решение переориентироваться на более активную работу в деревне среди крестьян, тогда как ранее основной упор делался на работу в городах и организацию плантационных рабочих. Задуманный ход, конечно, был верным, но таил в себе немалую опасность, которую тогда еще коммунисты Камбоджи не вполне сознавали.

 

 

Коммунистическое крыло КПФ к 1950 году количественно насчитывало чуть больше тысячи членов. ИЗ них собственно членов партии было всего 300 человек, преимущественно вьетнамцев. В партизанских отрядах действовали 27 ячеек компартии, в селах — 28, четыре на крупнейших промпредприятиях вне столицы и в Пномпене — единая городская с филиалами.

 

 

Это была капля в крестьянском море. Большая часть Кхмер Иссарак состояла из нескольких тысяч «левых» патриотов с весьма путаными политическими убеждениями. Они работали с массой крестьян, имевшей свои собственные вполне сформированные представления о добре и зле. Среди них было немало опытных участников различных тайных народных обществ, принимавших самостоятельное участие в антиколониальной борьбе под лозунгами основанных на буддизме крестьянских утопий.

 

 

О масштабах, в которых «творила историю» Камбоджи горстка марксистов, говорят следующие цифры.

 

 

К концу 1949 года 80-тысячная армия Кхмер Иссарак контролировала 40 уездов 10 камбоджийских провинций (треть страны!) с общим населением в миллион человек, четыре пятых из которых были полностью неграмотны, а значит недоступны печатной пропаганде. Органы крестьянского самоуправления были созданы в 418 общинных центрах. В Камбодже в целом действовали 107 тысяч членов политической организации Кхмер Иссарак без учета солдат и партизан. Даже с учетом непартийных сторонников при равномерном распределении на одного коммуниста приходилось по тысяче крестьян, по 107 гражданских членов и по 80 бойцов Кхмер Иссарак. Но это в теории, а на практике о подобном распределении оставалось только мечтать. Охватить такую толпу хоть каким-то значимым влиянием при малой численности партии, неравномерном распределении ее кадров и преобладании в ее составе вьетнамцев было просто нереально.

 

 

Уровень теоретической подготовки самих коммунистов Камбоджи оставлял желать лучшего. Пожалуй, главным их достоинством являлась поголовная грамотность. На учебном семинаре для партработников Камбоджи, проходившем в марте 1950 года во Вьетнаме, лектор, известный вьетнамский революционер Нгуен Тань Шон, отметил практически полное незнание камбоджийскими коммунистами трудов классиков марксизма. По другим данным менее 5% коммунистов Камбоджи того периода прочли хотя бы одно произведение Маркса или Ленина.

 

 

Итак, коммунисты Камбоджи не обладали достаточными возможностями для того, чтобы марксистское влияние на крестьянские умы оказалось решающим. Зато они через Вьетнам и Китай имели связь с Советским Союзом и могли обеспечить будущему партизанскому движению материальную помощь и дипломатическую поддержку. Этот момент имел решающее значение для участников крестьянского движения. Как и во многих колониях народные борцы за свободу готовы были ради получения оружия и денег назваться хоть красными, хоть коммунистами, хоть социалистами, хоть марксистами-ленинцами. История 20 века пестрит подобными названиями-вывесками, за которыми скрывались самые разные идейные течения от радикальных республиканцев до трайбалистов и шаманистов. С марксизмом в надежде на помощь СССР короткое время заигрывал даже известный людоед Бокасса. Аналогично элитарные движения и лидеры, стремившиеся опереться на поддержку США, твердили о демократии и создавали партии с подходящими для этого названиями.

 

 

Завоевание независимости и разгром Кхмер Иссарак

 

 

Успехи Кхмер Иссарак способствовали постепенному отказу Франции от колониального режима в Камбодже. Медленно и нехотя, провинция за провинцией, французы выводили войска, передавая номинальную власть королю Камбоджи. Однако, реальный контроль по-прежнему оставался в руках колонизаторов.

 

 

Bronetehnika-marokkanskih-chastej-francz Бронетехника марокканских частей французской армии

 

 

8 ноября 1949 года Франция декларативно признала Камбоджу «независимым государством в составе Французского союза». «Независимость» Камбоджи была тут же продемонстрирована на практике путем роспуска парламента и замены правительства демократического большинства на правительство, поддержанное оккупантами. Перевыборы парламента, однако, ничего Франции не дали: на них опять победили демократы и снова пригласили европейцев на выход. Правда, одновременно они порвали отношения с Кхмер Иссарак и перешли на позиции антикоммунизма, что вызвало отток из партии левой части актива.

 

 

В ответ на закручивание гаек в 1950 году Кхмер Иссарак созвал на освобожденной территории собственный протопарламент — Конгресс народных представителей без участия аристократии и крупного капитала, но с привлечением духовенства и мелкой буржуазии. Конгресс принял решение преобразовать партизанские соединения в национальную армию и взять политическую власть в руки новой еще более широкой коалиции. Созданное Конгрессом Временное национальное правительство объявило Камбоджу независимой.

 

 

В следующем году политически оформились и коммунисты. Компартия Индокитая разделилась по национально-государственным группам. Коммунисты Камбоджи из местной секции КПИК путем присоединения левых элементов Кхмер Иссарак образовали Народно-революционную партию (НРП). Важно понимать, что в новой партии «старые» коммунисты были хоть и ведущей, но уже не единственной и не самой крупной группировкой. Организационно соединившись в одну партию с «принявшими марксизм» интеллигентами и крестьянами из Кхмер Иссарак, коммунисты уже самим названием партии признали ее не совсем ортодоксальный в теоретическом и классовом отношении характер. В программе и уставе новой партии не упоминался марксизм и ленинизм, а о коммунизме и социализме говорилось в самых обтекаемых формулировках.

 

 

НРП фактически являлась коалиционной партией коммунистического рабочего движения с радикальной частью крестьянства. К 1954 году ее численность увеличилась до 1800 членов, в основном за счет приема бойцов Кхмер Иссарак.

 

 

В ход дальнейших военных действий вмешались США, оказавшие Франции финансовую и материальную поддержку, и ДРВ, направившая свои войска на помощь Кхмер Иссарак. Кроме того, колонизаторы добились согласия монарха на участие в операциях против партизан частей созданной после провозглашения «независимости» королевской армии. Привлекли к борьбе с кхмерскими партизанами и опытных карателей вьетнамского марионеточного императора Бао Дая.

 

 

Перечисленные меры не принесли Франции военного счастья. К 1953 году под контролем КПФ находилась треть Камбоджи. На освобожденной территории были отменены все введенные с 1863 года налоги. Оккупированную часть страны сотрясали забастовки и демонстрации, из-за которых оккупантам и королю вновь пришлось разогнать парламент и ввести чрезвычайное положение, ликвидировав даже видимость конституционного порядка. Солдаты королевской армии и даже призванные во французские войска натурализованные кхмеры массово переходили в ряды Кхмер Иссарак. Командиры подразделений королевской армии скоро стали откровенно игнорировать приказы, направленные против национально-освободительных сил, установив режим фактического нейтралитета. Подпольные организации столицы при попустительстве полиции практически открыто готовили восстание.

 

 

Все эти обстоятельства заставили Францию, скрепя сердце, 3 июля 1953 года выступить с заявлением о предоставлении Камбодже независимости на основе передачи власти королю. В течение 1953-1954 годов французские войска были эвакуированы из Камбоджи. Покинули Камбоджу и подразделения вооруженных сил ДРВ.

 

 

В период подготовки и осуществления в 1954 году Женевских соглашений по Индокитаю ярко проявилась зависимость различных политических сил Камбоджи от геополитических интересов их зарубежных спонсоров. СССР в силу международной обстановки согласился на демобилизацию партизанской армии и признание КПФ конституции королевства, причем еще до вывода своих солдат оккупантами. Это решение внесло раскол в ряды Кхмер Иссарак. Одни отряды подчинились и сложили оружие, другие продолжили борьбу и были разгромлены королевской армией.

 

 

Сразу после роспуска Кхмер Иссарак на партизанских территориях началась правительственная операция по «перегруппировке» крестьян (первые ее этапы осуществляли еще в ходе боевых действий). Суть ее сводилась к насильственному переселению жителей нелояльных королю сел в специальные охраняемые армией и полицией деревни-лагеря. Акция, как водится, сопровождалась полным спектром уголовных преступлений против крестьян: убийств, изнасилований, грабежей.

 

 

Таким путем к 1955 году с родных мест были сорваны и принудительно водворены под надзор более миллиона крестьян, что позволило властям разыграть спектакль в виде референдума о сохранении монархии. Путем манипуляции с формулировкой вопроса (вопрос о монархии связали с поддержкой Женевских соглашений), давления на избирателей (голосование было открытым) и прямых фальсификаций король одержал «ошеломляющую победу». Против монархии подали всего 1834 бюллетеня, при том, что уже через четыре месяца на парламентских выборах республиканские партии получили даже по официальным данным более 120 тысяч голосов избирателей.

 

 

Опыт депортации нанес глубокую психологическую травму огромной массе населения. Она воспринималась как «вторжение горожан». Следует учесть, что не только офицерский и сержантский состав королевской армии комплектовался почти исключительно выходцами из городов, но и рядовой состав использованных для депортации подразделений в большинстве состоял из горожан и нацменов. Через 20 лет тысячи выросших детей, которых под дулами автоматов угоняли горожане, с легким сердцем проделали то же самое по приказу Пол Пота.

 

 

«Кхмерский социализм» и генезис движения «красных кхмеров»

 

 

«Кхмерский социализм» Нородома Сианука

 

 

После освобождения страны Народно-революционная партия Камбоджи не была легализована и продолжала работу в подполье, используя для участия в выборах подставные организации. Коммунистическое движение переживало глубокий кризис, обусловленный потерей партизанских баз, роспуском крестьянской армии и репрессиями против партийного актива. Лишившись связей с крестьянством, НРП оказалась в политической изоляции. Фактически серьезные позиции партия сохранила только среди рабочих в столичном Пномпене.

 

 

Быстрому подрыву влияния коммунистов способствовал резкий поворот во внутренней политике королевского дома. Понимая, что репрессиями и фальсификациями выборов, он доведет дело до революции, а также, исходя из желания заручиться экономической поддержкой СССР и КНР (США временно прекратили кредитовать Камбоджу после отказа короля вступить в военный блок СЕАТО), король Нородом Сианук осуществил головокружительный маневр.

 

 

161_Cambodian-King-1012-_6.jpg Нордом Сианук

 

 

Якобы просветившись самим Буддой, он вдруг отрекся от трона в пользу собственного отца и объявил о создании массового политического движения Сангкум (Народно-социалистическое сообщество) с целью строительства в Камбодже «кхмерского буддийского королевского социализма». Проще говоря, «товарищ принц» взял на пропагандистское вооружение крестьянский утопический проект блаженной памяти По Комбао. «Кхмерский социализм» не имел ничего общего с марксизмом, что Сианук специально подчеркнул в своей статье в № 208 за 1960 год теоретического журнала Сангкума с многозначительным названием «Неак тийет нийюм» (примерно переводится как «Националист»):

 

 

Кхмерский социализм не имеет ничего общего с социализмом Маркса и Энгельса, так как он опирается на учение Будды.

 

 

В другой публикации Сианук отметил, что «кхмерский социализм» противостоит коммунизму:

 

 

Наш социализм содействует и повышению жизненного уровня народа и препятствует победе коммунизма в Камбодже.

 

 

На парламентских выборах в июне 1955 года Сангкум, поддержанный духовенством и разномастными политическими силами, включая многих участников Кхмер Иссарак, завоевал все места в парламенте. Коммунисты и буржуазные республиканцы остались у разбитого корыта.

 

 

На волне единения народа с монархией численность Сангкума росла, как на дрожжах. К 1958 году в движение вступили почти две трети взрослого населения Камбоджи. Именно в рядах Сангкума, растиражировавшего учение По Комбао и промывшего им мозги почти всех камбоджийских крестьян, и начался генезис идеологии будущих «красных кхмеров».

 

 

Princz-Sianuk-na-oblozhke-Tajm.jpg Принц Сианук на обложке Times

 

 

Используя возможности государства, Нородом Сианук за несколько лет познакомил с «кхмерским социализмом» сотни тысяч молодых камбоджийцев. Например, программную брошюру 1961 года «Некоторые рассуждения о кхмерском социализме» распечатали и распространили в десятках тысяч экземпляров. Активисты Сангкума зачитывали ее неграмотным и малограмотным товарищам на собраниях, выдержками из нее постоянно оперировала пресса. Сказочная крестьянская мечта о добром и справедливом короле, об идиллии мирного сельского труда без бедности и насилия, обрела форму социалистического учения.

 

 

«Социалистический выбор» Камбоджи естественно поддержал Советский Союз. КПСС дежурно заявила о специфическом камбоджийском пути к социализму и оказала новому старому режиму экономическую и техническую поддержку, фактически бросив НРП на произвол судьбы и даже не выторговав ей легализацию.

 

 

Между тем, в партии уже активно трудилась сплоченная группировка единомышленников, готовая воспользоваться обидой кхмерских коммунистов на Москву. С 1953 года в ряды НРП систематически вливались вернувшиеся после учебы в бывшей метрополии студенты. Почти все они имели опыт участия в парижских левых кружках и находились под влиянием четырех закадычных друзей — Пол Пота, Кхиеу Самфана, Иенг Сари и Ху Нима.

 

 

Мировоззрение Пол Пота и его сторонников

 

 

Историография и публицистика пестрят подробными исследованиями биографий Пол Пота и его соратников. Ученые и журналисты с лупами в руках выискивают у них идеологических блох. Одни делают это, чтобы уличить полпотовцев в неправоверных «измах» и свести проблему геноцида в Камбодже к преступным заблуждениям отдельных руководителей. Другие пытаются доказать, что Пол Пот — самый настоящий марксист, а его политика — следствие верности марксистским догмам. Кто прав?

 

 

Пол Пот (настоящее имя Салот Сар), как и большинство его сподвижников из руководства «красных кхмеров», получил классическое для кхмерского интеллигента образование. Он учился сначала при буддийском монастыре, потом в католической школе и колледже, участвовал в деятельности Демократической партии. В 1949 году он выехал для продолжения образования во Францию.

 

 

Там молодой демократ впервые подробно познакомился с различными направлениями коммунизма и социализма, в том числе помимо марксизма-ленинизма с неофрейдизмом и анархизмом. Там же он подружился с радикальными кхмерскими студентами и принял активное участие в работе различных молодежных кружков и организаций левого толка. Советские исследователи полпотовщины предполагали, что именно в тот период Пол Пот и его друзья «отравились» троцкизмом и маоизмом (одновременно!), взяли на вооружение левацкие доктрины, которые затем применили в Камбодже. Так ли это? И да, и нет.

 

 

Документы и свидетельства очевидцев выявляют любопытную деталь: с 1953 года и до выборов 1958 года полпотовцы вовсе не интересовались кхмерской деревней. Все их усилия направлялись на работу среди промышленного пролетариата, мелкой буржуазии и студенчества Пномпеня. Среди этих социальных групп Пол Пот пытался пропагандировать идею… рабочего восстания и «городской герильи».

 

 

Одновременно велась активная агитация националистического толка. Ее шовинистическое содержание ясно указывает, что из усвоенных в Европе «левацких» концепций Пол Пот позаимствовал только оболочку. Смешно предполагать, что лозунг «вон китайцев из Камбоджи!» Пол Пот взял у Маркса, Троцкого или даже Мао. Что касается последнего, то Пол Пот до 1970-х почти не цитировал его в своих трудах и выступлениях. Да иначе и быть не могло: до 1960-х маоизм как отдельное теоретическое направление толком и не существовал. Характерно, что в самой ранней статье Пол Пота «Монархия или демократия» (1952 год) при перечислении различных политических лидеров прошлого и настоящего из китайских упомянут лишь Сунь Ятсен.

 

 

Выборы 1958 года, на которых коммунисты выставили кандидатов лишь в пяти округах, где набрали в совокупности 409 голосов, из них 396 в Пномпене, ясно показали Пол Поту, что он обращается не к той аудитории. Среди рабочих большинство составляли вьетнамцы, среди торговцев — китайцы и «городские» кхмеры.

 

 

Полпотовцы совершили головокружительный поворот. Трое активистов компартии, видные интеллектуалы Ху Ним, Ху Юн и Кхиеу Самфан, вступили в движение Сангкум. Они очень быстро завоевали в нем настолько хорошие позиции, что принц Сианук лично одобрил их кандидатуры в парламент Камбоджи.

 

 

Тройка избралась депутатами и получила важные посты в правительстве, но положение свое использовала отнюдь не для распространения марксизма среди сангкумовцев. Наоборот, они активно изучали мировоззрение и настроения крестьянства, интенсивно разрабатывали теорию «кхмерского социализма». В свет вышел целый ряд значимых работ, в которых полпотовцы открыто расписались в полном разрыве с марксизмом в любой его интерпретации. Среди этих трудов важнейшими для понимания их идеологической эволюции являются «Проблема кооперативов» Ху Юна, «Экономическая политика опоры на собственные силы» Ху Нима, «Экономика Камбоджи и ее проблемы в связи с индустриализацией» Кхиеу Самфана.

 

 

147343407517363568-1.jpg Пол Пот и крестьяне

 

 

Своеобразное обобщение не только положению, но и мировоззрению беднейшего кхмерского крестьянства, дал в «Проблеме кооперативов» Ху Юн. В противовес Сиануку, который оценивал крестьянство, как социально однородное, Ху Юн указал на деревенских бедняков в качестве ведущей революционной силы, от которой зависит будущее всей страны. Ху Юн видел в крестьянских низах единственный общественный класс, который не является угнетателем, априорно наделял их высокой моралью, нравственностью и гуманизмом. Обнищание деревни Ху Юн объяснял несправедливой городской эксплуатацией. «Честным и чистым» селянам по мнению Ху Юна противостоят жирующие за их счет горожане:

 

 

То, что мы обычно называем городом или рынком, на самом деле — огромный насос, который выкачивает жизненные силы из кхмерской деревни. Необходимые для крестьян продукты, которые поступают из города, являются как бы наживкой. На самом же деле деревня дает городу гораздо больше, чем получает от него.

 

 

Ключевой вывод работы Ху Юна — превосходство в экономической эффективности мелкотоварного аграрного производства над крупным и технически оснащенным капиталистическим — противоречит не только основным установкам марксизма, но и фактам хозяйственной жизни. Однако, это не смущало члена ЦК компартии Ху Юна. Он открыто и прямо заявил: натуральное крестьянское хозяйство без вредных городских новшеств при условии кооперации средств производства и трудовых усилий — вот путь к золотому веку, к процветанию деревни и всего общества.

 

 

В распространенности общинных принципов и традиции йок-дей Ху Юну виделась особенная национальная предрасположенность кхмерских крестьян к социализму. Он писал без обиняков:

 

 

Кооперативы — это народное движение для исправления экономического и общественного строя, противоречащего сейчас интересам трудящихся.

 

 

Подчеркнем: Ху Юн не придумал некую искусственную кооперативную схему. В своей книге он не скрывает, что основой его программы являются традиционные взгляды кхмерского крестьянства.

 

 

Ху Юну по-своему вторил Ху Ним. В своей статье в теоретическом журнале Сангкума «Националист» он развивал идею автаркии. Согласно Ху Ниму единственная возможность строительства социализма в Камбодже — опора на крестьянство, которое якобы на своем горбу вывезет всю страну. Чтобы не мешать крестьянам строить социализм, необходимо минимизировать внешнюю торговлю и вообще максимально изолировать население от вредных иностранных влияний из других стран. Это создаст почву для расцвета кхмерского национального духа.

 

 

С Ху Нимом был согласен и Кхиеу Самфан. Он тоже считал, что дорога Камбоджи к социализму лежит через автаркию, однако, дополнял схему Ху Юна более трезвым анализом промышленной политики. Кхиеу Самфан понимал, что индустриализацию Камбоджи крестьяне сами по себе проводить не будут. Его план промышленного развития предусматривал активное вмешательство государства, извлекающего из кооперативных карманов прибавочный продукт для строительства заводов и фабрик.

 

 

1447885995_denis_cameron_424259a.jpg Пол Пот с военными

 

 

По-своему интерпретировав «кхмерский социализм» Сианука, триумвират ведущих идеологов обеспечил Пол Пота теоретическим инструментом, пригодным для обработки как крестьянства, так и широких масс камбоджийской молодежи всех социальных классов и групп. В дальнейшем, первоначальная программа получила у вождя творческое развитие в виде знаменитого обещания «очистить кхмерскую экономику от прибылей», плана отмены денег и уничтожения городов.

 

 

Верили ли сами вожди «красных кхмеров» в собственные проповеди? Факты указывают на то, что к завершению гражданской войны с режимом Лон Нола Пол Пот и его соратники уже никаких политических принципов по-настоящему не имели, а действовали, исходя строго из интересов установления личной власти. Официальная идеологическая болтовня Пол Пота имеет такое же значение для понимания сущности его режима, как горбачевская демагогия для анализа «перестройки». Что же она собой прикрывала?

 

 

В понимании будущей судьбы «кхмерского социализма» Пол Пот расходился с Ху Юном и Ху Нимом. Оба последних предполагали по завершении крестьянской революции приступить к формированию нового общества… совместно с национальным капиталом. Да-да, это не оговорка. В упомянутых выше работах Ху Юн и Ху Ним выдвигали идею привлечения городской мелкой и средней буржуазии к обслуживанию крестьянского рая. Ху Юн предполагал подчинить город деревне, а не уничтожать его. Правление «красных кхмеров» должно было стать аграрной разновидностью национал-социализма с той только разницей, что место крупного капитала на вершине социальной пирамиды должна была занять верхушка «красных кхмеров».

 

 

Трезвый политик Пол Пот понимал всю утопичность подобных рассуждений. В ситуации «холодной войны» установить режим личной власти можно было, лишь опираясь на поддержку одной из великих держав. Пол Пот сделал ставку на превращение Камбоджи в военного союзника и сырьевой придаток КНР. Именно этой цели служил его социальный эксперимент. Аграрной провинции не нужны города, они лишний груз. Не требуется ей и интеллигенция — отсюда линия на замену кхмеров-специалистов гражданами КНР. А при натуральном характере обмена бесполезными становятся деньги.

 

 

Программа Пол Пота — это план установления и сохранения личной диктатуры марионеточного характера. Она не имеет никакого отношения к «увлечению маоизмом». Это программа соучастия в ограблении целого государства в пользу другой страны, разбойничий и людоедский план, «мягкий» либерально-рыночный аналог которому известен нашему читателю не понаслышке.

 

 

Традиционно исследователи связывают окончательный переход Пол Пота под опеку КНР с его поездкой в 1965 году в Китай, где он якобы укрепился в своем маоизме, познакомился с «культурной революцией» и установил контакт с шефом госбезопасности КНР Кан Шэном.

 

 

При этом упускают из вида немаловажное обстоятельство: начавшийся в том же году прокитайский поворот главы Камбоджи Нородома Сианука. К середине 1960-х в мировой геополитической игре уже нельзя было оставаться другом одновременно и СССР и КНР. Сианук и его «кхмерские социалисты» все более ориентировались на Китай, а после переворота 1970 года — окончательно приняли роль китайских марионеток. В 1972 году в интервью Агентству Франс Пресс Сианук назвал СССР своим врагом.

 

 

Таким образом, прокитайская позиция Пол Пота соответствовала линии значительной части прежней элиты. Отличие заключалось в том, что Пол Пот выступил как наиболее последовательный и преданный слуга экономических интересов КНР в то время, как принц Сианук продолжал искать варианты и плести интриги.

 

 

Компартия Камбоджи при режиме Сианука

 

 

Партия постоянно подвергалась репрессиям, ее газету регулярно закрывали, а подставные легальные организации преследовали. В 1961 году согласно решению парламента в Камбодже развернулась кампания борьбы с «красной угрозой». Все «неблагонадежные» лица ставились под открытый надзор полиции, их фамилии и адреса публиковались в официальной печати, что приводило к потере работы и обрыву социальных связей. Ряд членов партии, в том числе руководство комсомола, охранка попросту уничтожила.

 

 

В январе 1962 года правительство арестовало руководителей подставной легальной организации коммунистов — партии «Прачеачун» по обвинению в шпионаже в пользу ДРВ. Они были приговорены к смертной казни, замененной пожизненным заключением.

 

 

В 1962 же году были при неясных обстоятельствах убиты генсек подпольной партии Ту Самут и его ближайшие соратники. Это преступление сначала валили на камбоджийскую охранку, потом на самого Пол Пота, работавшего личным помощником генсека. Существует и версия ликвидации Ту Самута агентами разведки КНР, желавшими освободить Пол Поту дорогу к высшему партийном посту. На съезде 1963 года Пол Пот занял место генсека, его сторонники получили большинство в ЦК и Постоянном Бюро. Партию переименовали в Коммунистическую.

 

 

Устранение прежнего руководства, выступавшего проводником указаний КПСС, требовавшей от коммунистов Камбоджи не мешать «кхмерскому социализму», окончательно развязало руки группе Пол Пота. Победив в партийной дискуссии, они на съезде 1960 года протолкнули новую программу, предусматривающую курс на национально-демократическую революцию в интересах крестьянства. Смена тактики поначалу выразилась в создании с 1961 года тайной военизированной организации — Секретной гвардии
— учреждении в горной местности и джунглях революционных баз, где накапливались запасы оружия.

 

 

Положение кхмерского крестьянства при режиме Сианука

 

 

Основания рассчитывать на крестьянский мятеж у Пол Пота имелись серьезные. Если во внешнеполитической сфере Нородом Сианук действительно успешно переориентировал страну на социалистический лагерь и, грозя «перекинуться к Советам», сумел выторговать у США большой объем военной и экономической помощи, то внедрение в Камбодже «кхмерского социализма» попросту провалилось, поскольку правящие круги вовсе и не собирались ничего менять в положении деревни, сосредоточив свои экономические усилия на создании современной промышленности в городах. Робкие попытки учреждения крестьянской кооперации использовало для обогащения только кулачество, создавшее в сговоре с чиновниками-взяточниками систему расхищения государственных аграрных кредитов.

 

 

Зато снова повысились налоги, а членов Сангкума государство обложило дополнительно большими «добровольными» пожертвованиями. Кроме того, правительство постепенно вернуло отмененную практику трудовых мобилизаций. Только теперь это делалось под «социалистическими» лозунгами, а на бесплатную работу выгонялся вместе с крестьянами и городской пролетариат. Крестьяне в принципе не были против потрудиться ради строительства школы или больницы, но задавались резонным вопросом: почему их заставляют безвозмездно строить частную фабрику, владелец которой и не думает встать рядом с ними с лопатой в руках?

 

 

Ко второй половине 1960-х кхмерское крестьянство начало осознавать, что сельская идиллия не состоялась. Город по-прежнему выкачивал из деревни деньги, направляя их на свои нужды. Существенная часть этих средств легально и нелегально оседала в карманах местных капиталистов, иностранных инвесторов и чиновников-казнокрадов. Скромные успехи в развитии образования и медицины не могли в полной мере компенсировать экономическое разочарование камбоджийских селян. Массированные товарные поставки из США, заполонившие прилавки невиданным разнообразием продукции, вызывали только раздражение, ведь у крестьян не имелось достаточных доходов для участия в этом «празднике жизни».

 

 

Помимо прочего кхмерская деревня продолжала оставаться объектом эксплуатации со стороны крупного аграрного капитала и ростовщического кулачества, которые усилили свои позиции, прикрываясь разглагольствованиями о «кхмерском социализме». К 1964 году уже более половины используемой в Камбодже сельскохозяйственной земли обрабатывалось трудом арендаторов или батраков, а каждое третье «самостоятельное» крестьянское хозяйство имело в распоряжении участок размером менее гектара.

 

 

Результатом политики Сангкума стала массовая пауперизация крестьян. Молодежь покидала деревни и в поисках заработка устремлялась в Пномпень и другие города, где переполняла рынок рабочей силы. Скоро в столице скопились десятки тысяч безработных, перебивающихся случайными подработками, нищенством и различными криминальными промыслами. На базе смычки голодной молодежи и дельцов черного рынка в стране стремительно формировалась организованная преступность мафиозного типа.

 

 

Те, кто не вставал на преступный путь, оказывались на положении рабов. В трущобах Пномпеня постоянно шла вербовка трудяг на каучуковые плантации Чупа, где вкалывали от зари до зари за еду и жалкую одежонку. Выбраться оттуда было невозможно: рабочего опутывали «долгами» и отпускали, лишь выжав из него все жизненные силы.

 

 

Численность рабочих в Камбодже к середине 1960-х увеличилась до 70 тысяч человек, из них 25 тысяч трудились на плантациях. Прослойка квалифицированного фабрично-заводского пролетариата возросла до 5 тысяч человек. 90% работников промышленных предприятий всех типов концентрировались в Пномпене. При этом 95% наемных работников столицы были заняты в торговле и сфере услуг.

 

 

 

Спойлер

Пол Пот — крестьянский король. Часть 3

 
Июль 17, 2019
2532
 
 

Время пришло. Сегодня мы публикуем третью и последнюю часть материала о том, почему режим Пол Пота в Камбодже никоим образом не был коммунистическим. В ней Николай Соснов уже анализирует саму суть режима » красных кхмеров» и дает ему марксистскую оценку.

izpTsANrbKk.jpg

 

Крестьянское царство Пол Пота

 

 

«Левый» поворот Сианука

 

 

В 1963 году сидевший на двух стульях Нородом Сианук был поставлен перед выбором: принять участие в нараставшей американской агрессии во Вьетнаме или порвать с США, окончательно войдя в орбиту влияния Советского Союза или КНР. Он сделал выбор в пользу социалистического лагеря и отказался от получения американской помощи. Конфликт Камбоджи с США углублялся по мере развития событий во Вьетнаме. В 1965 году под предлогом борьбы с партизанами авиация США приступила к систематическим бомбардировкам пограничных районов Камбоджи. Сианук разорвал дипломатические отношения с Вашингтоном.

 

 

Одновременно правительство Камбоджи провело в парламенте закон о госмонополии внешней торговли и банковского дела, что привело к стремительному вытеснению из страны иностранного и компрадорского финансового капитала. Также Нородом Сианук создал две государственные корпорации для оптовой закупки экспортного сырья и распределения ввозимых импортных товаров. Эти действия стали ударом по камбоджийской крупной и средней буржуазии, за исключением капиталистов, входивших в ближний круг королевского дома. Особенно сильно пострадали интересы китайского капитала, который по состоянию на 1964 год участвовал в 98% промышленных предприятий страны и вел активную внешнеторговую деятельность.

 

 

Впрочем, с помощью крепнущей мафии предприниматели быстро перестроились под новые условия. Расцвела прикрытая масштабной коррупцией контрабанда. Бюджет не получал ожидаемых доходов, что подстегнуло инфляционные процессы. В итоге к концу 1960-х Сангкум капитулировал и вновь пустил в страну международные банки. Камбоджа вступила в Азиатский банк развития и Международный валютный фонд, а также восстановила дипотношения с США.

 

 

Проамериканские перевороты и установление режима Лон Нола. Начало крестьянской революции

 

 

В политической сфере победа проамерикански настроенной буржуазии выразилась в «мягком» военном перевороте 1966 года. Не устраняя формально королевский дом и Сангкум от власти, военная верхушка при непосредственном участии ЦРУ под угрозой мятежа продиктовала Сиануку списки кандидатов на выборах 1966 года и после «победы» на них сформировала правительство генерала (затем маршала) Лон Нола. Это был окруженный астрологами психически нездоровый человек, впоследствии окончательно выживший из ума и в последние дни своего правления гонявший полицию по пномпеньским подвалам в поисках мифического подземного дракона. За принцем осталась номинальная должность «главы государства».

 

 

Несмотря на свой «мирный» характер, переход власти в руки хунты означал конец игр в «кхмерский социализм» и был понят крестьянством совершенно однозначно: горожане опять помешали создать утопию. В марте 1967 года произошел первый за долгое время крестьянский бунт. Карательная экспедиция армии уничтожила несколько сотен крестьян, более 4 тысяч человек вынуждены были бежать в джунгли и начать партизанскую борьбу. Последовали новые карательные операции, которые лишь увеличили число партизан.

 

 

Plennyj-krasnyj-khmer.-1973-god.jpg Плененный красный кхмер. 1973

 

 

Надо отметить, что элита Камбоджи достаточно быстро поняла, что разбудила спящего демона. В мае 1967 года парламент временно сместил непопулярного генерала (он вернулся к власти в 1969 году, а в 1970 окончательно лишил принца власти в ходе «жесткого» переворота), а в июне Сианук «помиловал» партизан. Но было слишком поздно.

 

 

Коммунистическая партия Камбоджи к тому моменту находилась уже под преобладающим влиянием Пол Пота и его сторонников. В развертывающейся крестьянской революции коммунисты увидели свой исторический шанс. По призыву руководства большая часть актива переместилась на село и, опираясь на Секретную гвардию и прежние связи времен Кхмер Иссарак, включилась в партизанское движение. Туда же устремились члены левого крыла расколовшегося Сангкума.

 

 

Социальную базу партизан составили батраки, плантационные рабочие, арендаторы, беднейшие крестьяне. Городские пауперы создавали в поддержку партизан сеть подпольных организаций.

 

 

«Красные кхмеры» в годы гражданской войны

 

 

В задачи настоящей статьи не входит подробный анализ боевых действий «красных кхмеров» и северовьетнамской армии против режима Лон Нола и пришедших ему на помощь американских войск, а также последующей борьбы против полпотовцев. Вместо этого нам необходимо ближе взглянуть на идеологическую и политическую сущность процессов, происходивших среди «красных кхмеров» в годы гражданской войны.

 

 

Прежде всего, следует отметить, что традиционная линия популярной публицистики, сводящая движение «красных кхмеров» к коммунистам-сторонникам Пол Пота, не соответствует действительному удельному весу членов компартии среди «красных кхмеров». Коммунисты вообще и полпотовцы в частности находились в абсолютном численном меньшинстве по сравнению с бывшими членами движения Сангкум.

 

 

Verhushka-krasnyh-khmerov-v-1975-godu.jp Верхушка красных кхмеров в 1975 году

 

 

Сангкумовцы среди «красных кхмеров» были представлены не только левыми раскольниками, но и сторонниками бежавшего после «жесткого» переворота 1970 года в Китай принца Нородома Сианука, который стал инициатором создания НЕФ — Национального единого фронта. Правительство «красных кхмеров» называлось Королевским правительством национального единства. Некоторые наиболее фанатичные офицеры остались верны престолу и без колебаний поставили своих солдат под команду комиссаров компартии. В свою очередь Кхиеу Самфан стал вице-премьером и министром обороны, Ху Ним занял пост министра информации, а Ху Юн — министра внутренних дел.

 

 

Парадоксально, но все последовательные сторонники монархии вплоть до самых махровых реакционеров и буддийского духовенства оказались в лагере «красных кхмеров», тогда как режим Лон Нола официально выступал под республиканским знаменем. Движение «красных кхмеров» шло к власти под эгидой королевской власти и «кхмерского социализма». И это был не дежурный штамп пропаганды, а понятная массам беднейшего крестьянства идеология. Наступало время практического воплощения крестьянской утопии. В политической программе НЕФ прямо указывалась цель борьбы: «процветание в соответствии с сокровенным желанием народа». «Сокровенным желанием» народа являлся в том числе и разгром ненавистных городов, столетиями пьющих кровь из села.

 

 

Ужасы войны только усилили «сокровенное желание». Победив в 1975 году, «красные кхмеры» очутились хозяевами разрушенного дома. Демографические потери достигли цифры в 800 тысяч убитых и умерших от ухудшения жизненных условий. 240 тысяч человек стали инвалидами. Аграрное производство составляло только четверть, а промышленное — восьмую часть довоенного уровня. Были уничтожены 80% предприятий, две трети каучуковых плантаций, 75% шоссейных и железных дорог, большая часть портов и пристаней. Погибла половина скота, а леса американская авиация капитально протравила ядохимикатами. Инфляция превратилась в гиперинфляцию. Обнищавший народ стоял на пороге лютого голода.

 

 

Экспансионистская программа полпотовцев

 

 

Неустойчивая и взрывоопасная социальная обстановка способствовала захвату власти авантюристическими политическими силами. Говоря о политических авантюристах, следует упомянуть не только группу Пол Пота — Иенг Сари, но и королевский дом Камбоджи во главе с принцем Сиануком. С одной стороны, принц и его окружение после принятия новой республиканской конституции были отстранены от власти и оказались под домашним арестом или уничтожены, но с другой — кхмерская заграничная аристократия активно включилась в деятельность полпотовцев и продолжала их поддерживать даже после свержения режима «красных кхмеров». Определенным кругам старой элиты нравилась националистическая и экспансионистская подкладка верхушки движения «красных кхмеров». В этом смысле не был исключением и сам принц Нородом Сианук. В июле 1973 года в интервью журналу «Ньюсуик» Сианук характеризовал политическое лицо Кхиеу Самфана как официального вождя «красных кхмеров» следующим образом:

 

 

Он не коммунист, а антиимпериалист, камбоджийский националист, который борется за независимость, нейтралитет, демократию и социальную революцию.

 

 

17 июля 1977 года на конференции руководящих кадров полпотовской организации докладчик прямо заявил, что ближайшей внешнеполитической целью является «возрождение» Камбоджи в границах древнего королевства Ангкор, то есть захват Вьетнама и значительной части территорий Лаоса и Таиланда. Последующие дипломатические и военные акции Пол Пота при поддержке КНР подтвердили, что он действительно взял курс на конфронтацию с Вьетнамом. Все это крайне импонировало эмигрировавшим на Запад представителям феодальной кхмерской элиты.

 

 

Эволюция идеологии «красных кхмеров»

 

 

Обыкновенно идейную суть учения Пол Пота сводят к радикальному маоизму, однако, это не так, хотя он несомненно заимствовал у Мао терминологическую оболочку, а также ключевые тактические приемы и методы строительства партийной организации. В 1977 году в интервью итальянской газете Иенг Сари специально подчеркнул независимый характер идеологии «красных кхмеров»:

 

 

Революционный опыт кхмеров не имеет прецедентов. То, что мы пытаемся осуществить, никогда не было сделано в истории. Вот почему мы не подражаем никакой модели ни китайской, ни вьетнамской. Мы реорганизуем страну, взяв за основу сельское хозяйство.

 

 

Во внутренней пропаганде среди наиболее узкого круга собственных соратников Пол Потом нередко использовались не только антивьетнамские, но и антикитайские, даже прямо антимаоистские лозунги. Например, арестованные охранники полпотовской тюрьмы Туолсленг утверждали в своих показаниях, что на обязательных собраниях им указывали на КНР и китайский народ, как на одного из внешних врагов Камбоджи, называли Мао временным союзником и призывали не терять бдительности при контактах с китайскими советниками. В самой тюрьме нашли материальные доказательства их правдивости в виде направленной против КНР наглядной агитации.

 

 

572049469_0_103_1372_881_600x0_80_0_0_01 Мао Дзэдун

 

 

Принципы «великого кормчего» китайской революции служили скорее необходимой для получения поддержки КНР оберткой крестьянского ультраутопизма, который на самом деле и взял на вооружение Пол Пот. В господствующих среди беднейших крестьян настроениях, в их разочаровании итогами «кхмерского социализма», полпотовцы обрели временную зыбкую почву для установления личной власти пяти семейных кланов, забравшихся на верхушку номенклатурной пирамиды.

 

 

«Разгрузка» городов

 

 

Основной лейтмотив крестьянского ультраутопизма — уничтожение городов — полностью осознавался полпотовской верхушкой и сознательно использовался для установления контроля над Камбоджей. Пол Пот утверждал:

 

 

Необходимо нейтрализовать имеющуюся в городе политическую и военную оппозицию. Если мы оставим людей в городе, то, несмотря на нашу победу, враги быстро поднимут голову и будут действовать против нас. В случае выселения их в сельскую местность, во вновь организованных кооперативах они попадут под наш контроль и инициатива окажется в наших руках.

 

 

Линия на разгром городов систематически пропагандировалась в компартии с 1971 года и не скрывалась от ее членов ни до выселения людей из Пномпеня, ни тем более после него. «Эвакуацией» жителей столицы «красные кхмеры» гордились. В блокноте одного из полпотовских генералов сохранились сделанные лично для себя заметки следующего содержания:

 

 

Наша установка на переселение — важнейшая после 17 апреля 1975. Выселить из Пномпеня более 2 миллионов человек — это беспрецедентное достижение мирового масштаба. Завершив его, мы смогли уничтожить все силы оппозиции, стали стопроцентными хозяевами страны. Разбросанные по сельской местности горожане будут подавлены основными общественными слоями и «сахако» (кооперативами), все превратятся в крестьян.

 

 

Разработанный кликой Пол Пота план переселения горожан на село имел и экономическое обоснование. Ставка делалась на бесплатное получение значительных трудовых ресурсов для решения трех ключевых задач: выращивания риса для питания населения, восстановления разрушенной инфраструктуры и получения каучука на экспорт в обмен на заграничные товары, в первую очередь военного назначения. За счет риса и каучука Пол Пот и планировал обеспечивать реализацию вожделенной крестьянской утопии. Его понимание идеальной экономики в теории соответствовало вековым чаяниям кхмерского крестьянства. В документах той поры не раз цитировалось высказывание Брата № 1:

 

 

Наша цель построить общество коммун без богатых и бедных, которое опиралось бы на возвращение к истокам нашей аграрной цивилизации.

 

 

Razgruzka_-Pnompenya-v-aprele-1975-goda- Разгрузка ПномПеня в 1975 году

 

 

Пол Пот дал возможность крестьянству отомстить всем врагам и обидчикам, подлинным и воображаемым. Правление «красных кхмеров» это растянувшийся на четыре года акт кровавой крестьянской мести за века угнетения и эксплуатации. Полпотовцы лишь канализировали энергию народной агрессии и придали ей организованную форму.

 

 

Камбоджийский геноцид 1975 — 1979 годов поэтому, скорее всего, являлся не следствием внедрения марксистской доктрины и даже не экспортным вариантом китайской «культурной революции», а как раз результатом крайней слабости и малой численности марксистов (в том числе даже и маоистского толка) в Коммунистической партии Камбоджи, итогом неукорененности коммунистических идей в сознании революционного крестьянства.

 

 

Превращение компартии в Ангку

 

 

В годы гражданской войны компартия понесла тяжелые потери, одновременно пополняя и наращивая свои ряды за счет молодежной организации Сангкума. «Кхмерская социалистическая королевская молодежь» к 1970 году насчитывала свыше полутора миллионов членов. Тысячи ее вдохновленных «кхмерским социализмом» активистов перешли к полпотовцам, которые разработали специальную программу политической дрессировки новобранцев в духе слепого послушания руководству. Одновременно проводилось обучение «правильному», полпотовскому, варианту «кхмерского социализма», первоначально получившему название «народная философия».

 

 

По указанию Пол Пота в партию принимали только лиц крестьянского происхождения в возрасте до 24 лет (после завершения гражданской войны в основном перешли на подростков до 18 лет). Преимущество отдавалось наиболее малограмотным, представителям этнических меньшинств (кроме вьетнамцев и китайцев) и горным кхмерам — этнографической группе, издревле находившейся в напряженных отношениях с кхмерами равнин. После зачистки от марксистов (тайные убийства начались в 1972 году) в 1975 году полпотовцы осуществили массовый призыв в партию «пролетариата»
— пномпеньских люмпенов и уголовников, вливавшихся в карательные отряды так называемых «соансоков».

 

 

К 1975 году около 30 % «коммунистов» Камбоджи вообще не умели читать и писать. Почти половина из членов партии не была знакома с какими-либо работами Маркса и Ленина даже в пересказе. Многие не имели толкового представления и об идеях Мао. Это касалось не только «рядового состава», но и младшего и среднего руководящего звена, причем и среди оппонентов Пол Пота. Работавший в Камбодже в 1979 году советский журналист Валериан Скворцов неоднократно получал просьбы ответственных работников «восстановленной» компартии достать им работы Маркса и Ленина на кхмерском или хотя бы французском: надо же, наконец, хоть что-то из основоположников прочесть, а то неудобно перед иностранными коммунистами…

 

 

Линия на пополнение партии невежественными людьми «от сохи» велась планомерно и целенаправленно, являлась частью общей кампании на устранение национальной интеллигенции. В 1971 году Кхиеу Самфан прямо заявил на одном из публичных мероприятий:

 

 

Нам надо подавить тягу интеллигенции к западному образу жизни. Интеллигенции как таковой вообще быть не должно.

 

 

Devochka-boecz-krasnyh-khmerov.jpg Девочка-боец красных кхмеров

 

 

К концу существования режима большинство его сторонников состояло из партийцев в возрасте до 18 лет, никогда ничего не читавших вообще или читавших лишь полпотовский теоретический журнал «Революционное знамя». Даже изданную в подражание Мао «Малую красную книжку» Пол Пота самостоятельно читали немногие из них, ограничиваясь устным зазубриванием афоризмов. Считать этих людей коммунистами, конечно, невозможно. Собственно, таковыми себя не называли и сами полпотовцы, переименовавшие компартию в Ангка (революционную организацию), а ее руководство в Ангка Лоэу (высшую организацию). В партийных документах Ангка Лоэу фигурировала под безликим кодом «Отдел 870», а ее лидеры под номерами: Брат № 1 — Пол Пот, и так далее. В тексте Конституции Демократической Камбоджи — нового основного закона страны - ни разу не встречалось слово «социализм» или «коммунизм».

 

 

В документах Ангка Лоэу, предназначенных для информирования международной общественности, фигурировала марксистская терминология, упоминались «социалистическое строительство» и «движение к коммунизму». На деле страна падала в пропасть. В пролитых восставшими крестьянами реках крови быстро начали тонуть сами «мстители». «Добрый король» Пол Пот не обеспечил ни риса вдоволь, ни защиты. «Вечный йок-дей» превратился в групповой каторжный труд.

 

 

Крах Ангки

 

 

В какой-то момент окружение Пол Пота потеряло связь с реальностью и зарвалось, а, может быть, уже просто не могло остановить запустившиеся процессы социального саморазрушения. Да и не хотело. Анализ уцелевших документов Ангка Лоэу наводит на размышления относительно психического здоровья Пол Пота. Из хладнокровного расчетливого политика он постепенно превращался в параноика-фантазера. То ему мерещился заговор вокруг фигуры сидящего под домашним арестом Сианука, и он выслушивал успокаивающий доклад Кхиеу Самфана, что принц ползал на коленях и клялся в верности революции. То он начинал мечтать о формировании нового военного блока под главенством Камбоджи, причем сателлитов предполагал найти в… Африке.

 

 

Транслируемые официозом идеалы довольно скоро разошлись не только с действительным положением в стране, но и с миром крестьянских мифов, предрассудков и фантазий. Попытка «манкуртизации» подростков не могла дать результатов достаточно быстрых и прочных, чтобы Ангка Лоэу могла окончательно «отречься от старого мира».

 

 

Документальным свидетельством резкого отрыва полпотовцев от крестьянства является брошюра 1978 года «О народном счастье», в котором восхваляется новый тип «социалистической семьи». Семейное счастье в брошюре изображено так: назначенные по разнарядке супруги встречаются раз в месяц даже не для воспроизводства рабочей силы, а чтобы… Совместно изучать «Малую красную книжку» Пол Пота. Брошюра обещала скорое повсеместное и тотальное внедрение «новой семьи». Предполагалось ознакомить с её текстом всех жителей Камбоджи, на деле же ее не могли прочесть даже многие члены Ангки в силу своей полной неграмотности. Если в 1975 году неграмотны были 60% населения Камбоджи, то в 1979 таковых среди выживших насчитывалось уже 95%.

 

 

Если на первом этапе режим Пол Пота перемалывал в социально аморфную массу жителей городов, кулачество и сельскую интеллигенцию, то на втором этапе Ангка попыталась полностью уничтожить крестьянскую общину, заменив ее бюрократически декретированными и собранными из чужих друг другу людей «коммунами». Именно эта акция вкупе с начавшейся молчаливой войной против Вьетнама и экономической катастрофой, вызванной авантюрной хозяйственной политикой и вывозом огромного количества риса в Китай в уплату за военные поставки, вызвала резкое отторжение селян и значительной части «красных кхмеров».

 

 

Повернув с пути осуществления крестьянской утопии в русло социальной антиутопии, «Демократическая Камбоджа» подорвала собственный фундамент и погибла еще раньше, чем ее жители полностью вымерли от голода. Вьетнамская интервенция в поддержку антиполпотовской революции носила в этих условиях характер гуманитарной акции, что молчаливо признали Запад, не пытавшийся действенно помешать оккупации, и Китай, поставивший жирный крест на Пол Поте и его режиме.

 

 

CHasti-armij-Vetnama-i-NRPK-vstupayut-v- Части армии Вьетнама наступают на Пномпень

 

 

Гибельные последствия «разгрузки» городов, насаждения по всей стране изолированных коммун под военно-бюрократическим контролем, этнических чисток малых народностей, вьетнамского и китайского населения, разрушения семей и массовых репрессий хорошо известны. В июле-августе 1979 года Пномпеньский Народно-революционный трибунал обнародовал обобщенные цифровые данные потерь народа Камбоджи за четыре года воплощенной утопии — жизни без горожан под властью доброго короля: умерли почти 3 миллиона человек, практически половина жителей страны.

 

 

Среди уничтоженных оказались и тысячи камбоджийских марксистов, в том числе 90% вступивших в компартию до 1966 года. «Классовый» подход «красных кхмеров» проявился в истреблении «старого пролетариата», то есть и без того малой прослойки квалифицированных рабочих. Показателен пример разгрома пномпеньского текстильного комбината «Чип тонг», одной из городских опор компартии. И хозяин-китаец, отчислявший часть прибыли в партийную кассу, и рабочие, среди которых было немало коммунистов, были объявлены «предателями классовых интересов» и отправлены на перевоспитание в деревню, где им прививали правильный «сельский» образ жизни. Спасла рабочих производственная необходимость: кто-то же должен был шить форму для армии Пол Пота…

 

 

Поддержка «красных кхмеров» Западом

 

 

Вскрытые факты геноцида не повлияли на геополитические игры великих держав. Оказавшись не у дел, Пол Пот и его команда при поддержке принца Сианука предложили свои услуги уже не только КНР, но и американцам, которые принялись через ООН продвигать признание их «законным правительством в изгнании». Их поддержало и британское правительство. 22 июля 1984 года леволиберальная английская газета The Observer честно признавала в редакционной статье:

 

 

Для Запада политически невыгодно призывать полпотовских убийц к ответу. Ведь в «холодной войне» они стоят на «нашей стороне». Они воюют с вьетнамцами, а тех поддерживает Советский Союз.

 

 

В сентябре 1979 состоялось позорное событие, которое не любят вспоминать современные либеральные публицисты: несмотря на предъявленные доказательства геноцида, Генеральная Ассамблея ООН голосами государств «свободного мира», включая США, признала людоедский режим Пол Пота «законным представителем народа Камбоджи». Таковым Запад продолжал его считать до развала СССР, после которого буржуазная журналистика внезапно «прозрела», превратив «красных кхмеров» в один из основных жупелов антикоммунистической пропаганды.

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

 

1. Дементьев Ю. П. Политика Франции в Камбодже и Лаосе. 1852-1907. М.: Издательство восточной литературы, 1960.

 

 

2. Спекторов Л. Д. Феодальные отношения в Камбодже накануне установления французского протектората. М.: Наука, 1979.

 

 

3. Дементьев Ю. П. Массовые движения в Камбодже (вторая половина 19 века). - Народы Азии и Африки, 1975, №1.

 

 

4. Сочевко Г.Г. Современная Камбоджа (1941-1965). М.: Наука, 1967.

 

 

5. История Кампучии. Краткий очерк. М.: Наука, 1981.

 

 

6. Скворцов В. Н. Кампучия: спасение свободы. М.: Политиздат, 1980.

 

 

7. Гурницкий В. Песочные часы. М.: Радуга, 1983.

 

 

8. Khieu Samphan. The Economy of Cambodia and Its Problems with Industrialistion. Univercity of Paris: 1959.

 

 

9. Мосяков Д. В. Кампучия: особенности революционного процесса и полпотовский эксперимент. М.: Наука, 1986.

 

 

10. Чэндлер Дэвид. Брат № 1. Екатеринбург: УльтаКультура, 2005.

 

 

11. Мосяков Д. В. История Камбоджи. XX век. М.: Институт востоковедения РАН, 2010.

 

 

12. Бектимирова Н. Н. и другие. Новейшая история Кампучии. М.: Наука, 1989.

 

 

13. Исаев М. П.. Современный революционный процесс в странах Индокитая (проблема перерастания национально-освободительных революций в социалистические). М. : Наука, 1985.

 

 

14. Шубин В. В. Кампучия: суд народа. М. : Юридическая литература, 1980.

 

 

15. Бектимирова Н.Н. Кризис и падение монархического режима в Кампучии (1953—1970). М. : Наука, 1987.

 

 

16. Идлинг П. Улыбка Пол Пота. Путешествие по Камбодже красных кхмеров. М.: Corpus, 2014.

 

 

17. Short Philip. Pol Pot: The History of a Nightmare. London: John Murray, 2004.

 

 

18. Heder Stephen. Pol Pot and Khieu Samphan. Clayton, Victoria: Centre of Southeast Asian Studies, 1991.

 

 

19. Kiernan Ben. The Pol Pot regime: Race, power and genocide in Cambodia under the Khmer Rouge, 1975–79. New Haven, Conn: Yale University Press, 1997.

 

 

20. Kiernan Ben. How Pol Pot came to power: A history of Cambodian communism, 1930–1975. New Haven, Conn.: Yale University Press, 2004.

 

 

21. Ponchaud François. Cambodia: Year Zero. New York: Holt, Rinehart and Winston, 1978.

 

 

22. Khamboly Dy. A History of Democratic Kampuchea (1975–1979). Phnom Penh, Cambodia: Documentation Center of Cambodia, 2007.

 

 

23. Osborne Milton. The French presence in Cochinchina and Cambodia Rule and Response 1859-1905. White Lotus Co Ltd; 2 edition (July 1997).

 

 

24. Osborne Milton. Before Kampuchea. Preludes to tragedy. Orchid Press; 2 edition (July 21, 2006)

 

 

25. Scott James. The moral economy of the peasant. Rebellion and subsistence in Southeast Asia. New Hawen:Yale University Press, 1977.

 

 

 

 

 

 

 

Изменено пользователем Майкл_С

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Такая же мифология, как и массовые репрессии 37го, та же цель, те же технологии.

Торжество правосудия над красными кхмерами - Коммунистическое движение имени «Антипартийной группы 1957 года»

Изменено пользователем Antonariy

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учетную запись

Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!


Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.


Войти