КонтрАдмирал

Про Позор и про Славу российского военфлота

В теме 3 сообщения

Иной раз диву даешься каким чудесным образом в истории пересекаются слава и позор, предательство и мужество.

Шла русско-турецкая война 1828—1829 гг.

В мае 1829 года Фрегат "Рафаил" находился в крейсерстве у анатолийского побережья между Синопом и Батумом.

Это был новейший фрегат российского флота (артиллерийское вооружение: 36-фунтовые орудия - 8 штук, 24-фунтовые орудия - 26 шутк, 8-фунтовые орудия - 10 штук, команда более 200 человек матросов и офицеров.) Всего год назад, 8 мая 1828, он был спущен на воду, но уже успел покрыть себя боевой славой под командованием будущего вице-адмирала Юрьева Федора Афанасьевича.

За участие в сражении под Пендераклией в 1829 году Юрьев получил императорскую корону к ордену св. Анны 2-й степени и пошел на повышение, получив под командование линейный корабль "Чесма".

Командование фрегатом принял капитан 2-го ранга С.М.Стройников, передавший ранее подчинённый ему бриг "Меркурий" капитан-лейтенанту Александру Ивановичу Казарскому.

На личности и биографии этого выдающегося офицера стоит остановиться по подробнее.

0_7173e_fb1c2069_L

Александр Иванович Казарский родился 16 июня 1798 года на белорусской земле в местечке Дубровно Витебской губернии в семье отставного губернского секретаря, управляющего имением князя Любомирского. Отец: Иван Кузьмич Казарский, мать: Татьяна Гавриловна. Фамилия Казарских происходит от слова «хазар». Их род берет начало от хазарских конных воинов-кочевников, служивших в дружинах славянских князей.

Отец Александра был очень честным человеком. Что по тем временам было невероятной редкостью. В условиях повсеместной коррупции и взяточничества в Российской империи, честный управляющий был зверем еще более редким, чем ныне невороватый прапорщик или не берущий взятки гаишник. Потому семья Казарских была небогатой, к тому же многодетной. Денег на обучение сына попросту не было, и начальное образование Александр получил в церковно-приходской школе.

Вмешался случай. В 1808 г. В деревню к Казарским приехал двоюродный брат Ивана Кузьмича и крестный Саши Василий Семенович, надворный советник, только что назначенный на должность в обер-интендантстве Черноморского флота. Он и предложил отвезти Александра Казарского в молодой приморский город Николаев и определить его в Черноморское штурманское училище. Отец решил, что служба на флоте будет достойным делом для потомка древнего рода.

Отправляя сына учиться, Иван Кузьмич сказал сыну: «Честное имя, Саша, — это единственное, что оставлю тебе в наследство». Это был последний раз, когда Александр видел отца: тот погиб в войну 1812 года, погибла и младшая сестра Александра. Дом Казарских был сожжен.

Так, Александр Казарский, выросший среди лесов и полей Белоруссии, в 1811 году, в возрасте 14 лет стал кадетом Николаевского штурманского училища. В 1813 Казарский гардемарин Черноморского флота, в 1814 мичман, в 1819 уже лейтенант.

Примерно тогда же он знакомится с… капитан-лейтенантом Семёном Стройниковым. Да. Стройников и Казарский были хорошо знакомы. Между двумя офицерами развернулось неформальное соперничество. И надо сказать, что в этом негласном состязании Стройников во всем опережал Казарского.

Ну еще бы: блистательный офицер, дворянин, выходец из довольно состоятельной семьи, на 13 лет старше Казарского и чином повыше, успел послужить адъютантом у самого командующего Черноморским флотом адмирала Грейга и стать его любимцем, да и расположением всесильной гражданской жены командующего пользовался.

Казарский же везде пробивался сам, за счет своего личного таланта и упорства.

По всем законам жанра, вскоре на горизонте появилась женщина. Исход был предсказуем. Молодая и привлекательная вдова морского офицера предпочла отдать руку и сердце более перспективному Стройникову.

Однако вскоре удача улыбнулась и Казарскому: он получил назначение на фрегат «Евстафий». Случилось то, о чем Казарский не смел даже мечтать: он стал служить под началом Ивана Семеновича Скаловского, лучшего офицера и живой легенды Черноморской эскадры, под руководством которого он прошел великолепную командирскую школу.

В 1828 году Казарский получает под свое командование свой первый корабль: старый транспортный бриг "Соперник". Собственно его карьера на этом могла бы и закончится: перспективы служебного роста у офицера из небогатой семьи, без связей, командующего старой калошей, не тонущей исключительно благодаря усилиям и молитвам экипажа и недюженному мастерству своего командира, были весьма туманными. Даже несмотря на то, что Казарский и на этом посту умудрился хорошо зарекомендовать себя когда в штормовую погоду перед началом военной кампании на своем "Сопернике" благополучно отбуксировал из Херсона в Килийское гирло понтоны для Дунайской армии и не потерял ни одного. В Севастополе начальство очень удивилось: как это он умудрился и задачу выполнить и не утонуть выдержав по пути шторм?!

Но тут вновь вмешался случай. Идущий порожним рейсом из Керчи в Севастополь, "Соперник" опять попал в шторм и его отнесло на юг. Прямиком на русскую эскадру, покинувшую по случаю сильного ветра Анапский рейд. Русские войска как раз осаждали Анапу, которую обороняли горцы и турки.

Когда ветер утих и корабли вернулись на свои места, Казарский, дабы не испортить установленной диспозиции судов, поставил «Соперника», отличавшегося малой осадкой, на мелководье, что и решило участь судна.

Рано утром, прогуливающийся по палубе флагмана бравый русский адмирал Грейг заметил прибившийся к эскадре кораблик. Зорким оком окинув осадку судна и место его дислокации он довольно хмыкнул в ответ на возникшую у него идею. Дело в том, что мелководье не позволяло флоту подойти к крепости на близкое расстояние, а навесной огонь его артиллерии не причинял укреплениям серьезного вреда. "Соперник" же благодаря малой осадке мог подойти вплотную к бастионам.

Казарский был вызван к адмиралу.

-Капитан, в лоб заявил Грейг, - в виду военной необходимости, мной принято решение переименовать вашу транспортную калошу в бомбардирское судно и отправить в одиночку на штурм вражьей крепости.

Казарский, не моргнув и глазом, уточнил:

-А пушку дадите?

-А то! – довольно ухмыляясь, кивнул Грейг. – Однопудовый единорог пойдет?!

-Адмирал, дайте две!!! – воскликнул преисполненный энтузиазма Казарский.

-Э, нет, батенька, - ответил адмирал. - Я бы вам дал и два единорога, но боюсь, что, ведя огонь из двух стволов, вы утопите свой «Соперник» раньше, чем это сделают турецкие ядра.

Выдержка из приказа адмирала Грейга.

«Признать полезным вооружить транспорт «Соперник» однопудовым единорогом, после чего транспорт именовать бомбардирским судном и поставить его против крепости».©

Казарский начинает дуэль с крепостными батареями.

Три недели его бриг маневрировал по пристрелянным турецкими артиллеристами водам под стенами Анапы, громя ее бастионы, уклоняясь от прицельного огня крепостных орудий и батарей. "Соперник" получил десятки повреждений, но оставался в строю до последнего дня осады. Ровно в полдень 12 июня 1828 года в брешь, пробитую в гранитной стене, бросились егеря генерала Перовского и участь крепости была решена. Над Анапой взвился русский флаг.

antichnaya-anapa-4.jpg

За эту трехнедельную дуэль Казарский получил чин капитан-лейтенанта и направление под Варну, где он в составе уже флотилии бомбардирских кораблей участвует в подавлении береговой обороны турок. За мужество, проявленное при штурме Варны, капитан-лейтенант Казарский был награжден золотой саблей «За храбрость». Вскоре после этого Грейг назначил его командиром 20-пушечного брига «Меркурий», который он принимает у своего давнего соперника Стройникова, уже капитана 2-го ранга, только что получившего назначение на новейший российский фрегат "Рафаил".

Казарский был счастлив: наконец то он командовал настоящим боевым кораблем. К тому же хорошо ему знакомым, пять лет назад он ходил на нем лейтенантом, под командованием Аристарха Григорьевича Конотопцева. Собственно, именно благодаря аттестациям Конотопцева он и стал капитаном.

0_7173c_c91c8c0f_XXL

Получив под свое командование “Меркурий” Александр Иванович с головой окунулся в новые заботы. Теперь в его подчинении было четыре офицера и 109 нижних чинов.

Офицеры были людьми разными и по своим политическим убеждениям, и по имущественному положению, и, наконец, по темпераменту.

Штурман Прокофьев, самый младший по чину, но самый старший по возрасту, выбился из нижних чинов, получив образование и офицерский чин благодаря своему неистовому упорству и природной одаренности. Пользовался большим авторитетом среди матросов и считался их покровителем.

Мичман Притупов по происхождению и воспитанию был типичным барином. Поскольку денщик мичману не полагался, то он выписал из своей деревни крепостного, который плавал вместе с ним на бриге «Меркурий».

Лейтенант Скорятин, потомственный моряк, превыше всего ценил в подчиненных умелость, расторопность, исполнительность и воспитывал их в этом духе.

Был требовательным командиром, но легко находил общий язык и не чурался общения с матросами, которые его любили и уважали.

Лейтенант Новосильский, типичный аристократ и интеллигент до мозга костей, вольнодумец, придерживался либеральных взглядов, но это не мешало ему быть исключительно требовательным офицером, очень грамотным и лихим моряком. Отличался редким спокойствием и невозмутимостью. А так же разумной рассудочностью и хозяйственностью, не оставлял без своего внимания любую мелочь и именно благодаря ему на “Меркурии” всегда был образцовый порядок. Имея такого помощника, можно было всегда быть уверенным, что все бочки залиты питьевой водой, ящики забиты песком, крюйт-камеры вовремя проветрены, паруса высушены.

Вот таких разных по своему складу людей предстояло Казарскому за короткий срок объединить в организующее и мобилизующее ядро.

Вдобавок ко всему, накануне отхода из Севастополя на борт корабля были доставлены четверо штрафников:

Тимофеев, старый матрос, ему было уже лет пятьдесят. В штрафники попал за то, что на берегу ушел в недельный загул и пропил казённую форму. По личному приказу Грейга, он получил 45 линьков, вместо положенных 100, и предупреждение адмирала, что в следующий раз так легко не отделается.

Ерофеев, на шестнадцатом году службы сбежал с корабля, не вынеся побоев невзлюбившего его боцмана, был пойман Симферополе, когда он уже пристроился к чумакам, собравшимся на Сиваш за солью, получил 45 линьков и был определен в штрафники.

Васильев, получил пятнадцать линьков за то, что пожаловался адмиралу на своего командира.

Гусев, был пойман после третьей попытки убежать с корабля. За что получил пятьсот линьков и был едва живой.

Но не зря Казарский прошел командирскую школу у самого Скаловского. За три месяца ему удалось сколотить свою команду в настоящее боевое братство.

Он непрестанно проводил тренировки, парусные учения, доводя многие элементы до автоматизма. Особенно доставалось артиллеристам. Расчеты всех восемнадцати 24-фунтовых каронад до восьмого пота тренировались в наводке и прицельной стрельбе при любых погодных условиях. Откат. Перезарядка, обратный накат тяжелой пушки на талях – тяжелая коллективная работа. Команды двух длинноствольных 3-фунтовых пушек не раз перетаскивали их с кормы на нос корабля и обратно.

Тренировались в том числе и в походах: под командованием Казарского "Меркурий" совершил целый ряд дерзких разведвылазок в Босфорский пролив.

А тем временем его соперник, кавторанг Стройников, продолжал свой взлет по карьерной лестнице: под его командованием один из лучших фрегатов российского флота, причем уже успевший прославится, да и начальство ему благоволит. Все предпосылки для быстрого карьерного роста, как говорится.

И надо же было такому случится: в ночь на 11 мая 1829 года "Рафаил" столкнулся с вышедшим из Босфора турецким флотом состоящим из 15 судов: шести линейных кораблей, двух фрегатов, пяти корветов и двух бригов.

Фрегат попытался скрыться от превосходящего противника, однако ввиду маловетрия это ему не удалось. Далее произошло то, что в последствии назовут величайшим Позором российского флота. Это случилось 12 мая около четырёх часов пополудни. Впервые с момента утверждения Морского Устава Петром I русский корабль без боя, без единого выстрела сдался неприятелю.

Потом, на суде, офицеры фрегата рассказывали, что мол они то были готовы принять бой. И даже собрали военный совет, и на этом совете порешили "драться до последней капли крови", как того велел морской устав. Но внезапно старший офицер, доложил, что команда не хочет(!) погибать и просит(!!) сдать судно.

И что же предпринимают в такой ситуации господа офицеры и капитан? Вместо того, чтобы словом и делом навести порядок, приняв обычный в таких случаях комплекс лечебных процедур как то: доброе крепкое слово, пара затрещин и отчаянный мичман с пистолетом засевший в крюйт-камере, (т.е. пороховом погребе корабля). К слову: мичман там уже сидел, капитану достаточно было только отдать соответствующие распоряжения.

Вместо этого, командир корабля, капитан 2-го ранга С.М.Стройников, своего Георгия 4й степени получивший "за беспорочную выслугу, в офицерских чинах, 18-ти шестимесячных морских кампаний", счел, что умирать ему тоже как то не особо охота, да и отмазка вроде подходящая, якобы пошел на уступку команде и отдал приказ о капитуляции. И ни один офицер не выступил против.

Правда по другой, так сказать “неофициальной” версии, т.е. по показаниям переживших турецкий плен матросов, экипаж готовился к бою, и был мягко говоря удивлен, когда капитан внезапно приказал сдаваться. Но примем таки за рабочую версию изложенную господами офицерами.

Турки от такого подарка судьбы попросту охренели и долго не могли поверить: а ну как это хитрая уловка русских? Но удостоверившись в реальности происходящего, на радостях тут же окрестили фрегат: «Фазли Аллах», т.е "Дарованный Богом" и отправили в дар султану.

На вечернем намазе капудан-паша старательно долбил лбом палубу, благодаря всевышнего за такой подарочек: секир башка, которую обещал султан Махмуд за очередной провал, ему теперь не светила: флот то был отправлен на перехват крейсерской группы русских кораблей, совершивших дерзкий налет на верфи в Пендеракли и сжегших почти достроенный линейный корабль, но капудан-паша упустил их.

Потом отдельные ''пацифисты'' оправдывали Стройникова: ''Ведь он спас более двухсот душ!''. Вот такая христианская дилемма - спасти жизни своих подчиненных или нарушить долг. При этом никакого спасения в принципе не было. Женевскими конвенциями и правами человеков турки в ту пору не заморачивались, а потому 5 месяцев плена пережило едва 70 матросов из 200 человек команды. Офицеры же вполне комфортно расположились на линкоре ''Реал-бей''.

Узнав о позорной сдаче Рафаила, император Николай I издал рескрипт: "Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата "Рафаил", не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен во власть нашу, то, почитая фрегат сей недостойным носить флаг российский и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню" Касательно Стройникова в том же рескрипте написано следующее: “Разжаловать! В рядовые! Без срока службы! Без права женитьбы! Дабы не плодить в русском флоте трусов!”

Надо сказать, что награда нашла всех своих "героев". Офицерами по возвращению на родину занялся трибунал.

Военный суд, согласно уставу Петра I, приговорил командира фрегата Стройникова и всех офицеров, а так же каждого десятого матроса и унтер-офицера палубной команды к смертной казни.

Николай I смягчил приговор суда: Все офицеры фрегата были разжалованы в матросы. За исключением того самого мичмана, бывшего в момент принятия решения о капитуляции в крюйт-камере, а потому к сдаче корабля отношения не имевшего, и на суде оправданного.

Матросов простили всех.(надо полагать, их показания сыграли в этом не последнюю роль)

Стройникова же, лишив чинов, наград и дворянства, сослали под арест в Бобруйск (Традиция, дас!!!) Через несколько лет пребывания в арестантских ротах в Бобруйске он был отправлен на Белое море, где служил рядовым матросом. На этом его следы теряются.

Что стоят былая отвага

И грудь в боевых орденах,

Когда над Андреевским флагом

Трепещет на гафеле страх?

Без чуда, без чести, без боя

Сдается врагу «Рафаил».

В Россию вернется с конвоем

Отмаливать, что заслужил.

Оборваны в прошлое тросы,

Но царь отменяет расстрел:

«Быть трусу бездетным матросом,

чтоб трусов плодить не сумел».

©О. В. Селедцов

Жена предателя, не выдержав позора, постриглась в монахини и ушла в монастырь замаливать грехи мужа. Двое его сыновей, родившихся ранее, до конца жизни не простили отца и все силы положили на то, чтобы смыть пятно бесчестия со своей фамилии. Оба дослужились до звания контр-адмирала.

80642149_8ee0a4e874fa.jpg

В Синопском сражении, в 1853 году, линейные корабли адмирала Нахимова в щепки разнесли «Фазли Аллах». Свой рапорт о победе Нахимов начал словами "Воля Вашего Императорского Величества исполнена - фрегат "Рафаил" не существует!".

Но пока о позорной капитуляции «Рафаила» никто не знает и турецкая флотилия продолжила путь. На расвете 14 мая их засек дозорный отряд русских кораблей, в который входили: 44-пушечный фрегат "Штандарт" (командир капитан-лейтенант П. Я. Сахновский), 20-пушечный бриг "Орфей"(командир капитан-лейтенант Е. И. Колтовский) и 20-пушечный бриг "Меркурий" (командир капитан-лейтенант А. И. Казарский).

Командир русской эскадры, Сахновский, отдал приказ подойти неприятелю вплотную - так, чтобы сосчитать число пушек на каждом корабле, а за одно попытаться таким дерзким маневром спровоцировать турок на погоню и заманить их в гостеприимные объятия адмирала Грейга, давно караулящего засевший в Босфоре турецкий флот.

Русские корабли прямым курсом шли на сближение с турками. Вскоре тихоходный "Меркурий" стал отставать и ему пришлось лечь в дрейф. Сосчитав турецкие вымпелы, "Штандарт" и "Орфей" повернули назад. Замысел удался. Неприятельская эскадра устремилась в погоню за русскими кораблями.

Увидев возвращающихся разведчиков, Казарский отдает приказал сниматься с дрейфа и поднимать паруса. Очень скоро быстроходный "Штандарт" поравнялся с "Меркурием". Сахановский принял решение разойтись разными курсами и уйти по одиночке, чтобы хотя бы один корабль добрался до своих с донесением. На мачте флагмана взвился сигнал: "Избрать каждому курс, каким судно имеет преимущественный ход". "Штандарт" и "Орфей" резко вырвались вперед и быстро скрылись за горизонтом.

Меркурий, значительно уступавший другим кораблям отряда по скорости, лёг в галфинд и уходил от преследования на норд-норд-вест. Казарский понимал, что турки погонятся именно за ним, как наиболее тихоходным и собирался оттянуть вражеские корабли на север, дабы дать возможность русскому флоту отрезать их от Босфора. Замысел имел все шансы на успех, но вмешалась стихия: ветер стал спадать.

Справка: Несколько слов о парусном судоходстве

Бакштаг: курс при котором попутный ветерер дует справа или слева от кормы. Обеспечивает максимальную скорость.

Галфинд: ветер сбоку. В этом случае, при удачной обводке корпуса, корабль идет не хуже, чем в бакштаг.

Фордевинд: ветер дует прямо в корму, скорость корабля значительно снижается т.к. тогда задние паруса, заслоняют, не пропуская ветер, передние.

Бейдевинд: ветер встречный, но не лобовой.

Парусные корабли не могут идти, если ветер дует в лоб.

Ветер в море подчиняется определенным закономерностям. Например, стихает он не сразу, а постепенно снизу вверх. Потому в первую очередь теряют ход и замирают низкомачтовые парусники. Корабли с высокими мачтами при этом все еще сохраняют ход, ловя ветер верхними парусами: бом- брамселями и трюмселями.

Два линейных турецких корабля: флагманский 110-пушечный трехдечный корабль "Селимие" капудан-паши (т. е. полного адмирала) и 74-пушечный двудечный корабль реал-бея (т. е. контр-адмирала) вырвались вперед и постепенно настигали "Меркурий", делая неприличные предложения о сдаче.

Капудан-паша возбужденно пританцовывал на мостике и возносил хвалу аллаху, радостно потирая потные ручонки: похоже ему, как говорится, поперло.

К капитану этого брига у него был личный счет, его он винил во всех своих бедах. Дело в том, что именно Казарский недавно подложил капудан-паше натуральную свинью во время одного из своих рейдов. Он в наглую продефилировал на своем бриге мимо стоящего в Босфоре турецкого флота на расстоянии пушечного выстрела от него, дразня турецких канониров и адмирала. (Не ради ребячества, такова была боевая задача)

И ладно бы только это, такие фокусы Казарский уже проделывал не в первый раз. Но именно в тот момент флот инспектировал лично султан Махмуд, крайне недовольный потерей Сизополя, захваченного небольшой крейсерской группой русских кораблей. И по закону подлости, именно султан первым заметил русский бриг, подобно призраку вынырнувший из туманной дымки и прошедший на виду у всего турецкого флота.

Отец турецкого народа оторвался от подзорной трубы, ласково приобнял капудан–пашу за плечи и тут же при всем народе конструктивно поимел его на тему: “Какого шайтана ты, старый хрен, сидишь в проливе, а у тебя под носом русские корабли чуть ли не в султанский бассейн с золотыми рыбками заплывают.”

И вот сама судьба свела капудан-пашу и его флот с этим проклятым бригом. Еще немного и он отомстит за свое унижение.

Вся остальная турецкая эскадра легла в дрейф, наблюдая за охотой адмиралов. В исходе сражения никто из них не сомневался.

Оно и понятно. Бриг был не то что бы старенький, он был крепким, боевым кораблем, но для прямого боестолкновения с такими мастодонтами совершенно не предназначен.

«Меркурий» изначально задумывался как корабль для несения дозорной службы. В отличие от других бригов русского флота, он имел малую осадку и был оснащен веслами. Малая осадка «Меркурия» обусловливала меньшую, чем у других бригов, глубину трюма и ухудшала его ходовые качества. Его основными задачами были: разведка, сопровождение конвоев и отлов контрабандистов. Вооружение брига состояло из восемнадцати 24-фунтовых карронад (скорострельные орудия, предназначенные прежде всего для ближнего боя, 24 фунта это примерно 152 мм калибра), и двух переносных трёхфунтовых пушек. Самое то, что бы гонять контрабандистов, уничтожать и захватывать вражеские транспорты, но против линейного корабля, тем более двух, совершенно не серьезно.

Однако на беду туркам командиром корабля на этот раз был не Стройников, а Казарский.

Два турецких исполина неумолимо настигали маленький русский бриг, а на мостике “Реал-бея” в этот момент стоял капитан Стройников и наблюдал за происходящим.

Судьба вновь свела его с Казарским. Находящийся рядом штурман турецкого линкора оптимистично предположил, что капитан этого русского брига, видя безвыходность своего положения, скоро тоже капитулирует.

Строиников, бросив взгляд на приближающийся бриг, который отсюда казался игрушечным, с какой то затаенной грустью пополам с гордостью ответил ему:

- Этот? Этот не сдастся. Этот капитан будет драться до последней крайности, после чего взорвет корабль.

Стройников знал кому он передал свой "Меркурий".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

В 12 часов дня на бриге собрался военный совет. Казарский изложил диспозицию:

- Господа, - проговорил он как обычно спокойным, ровным голосом. - Повторяю то, что вы и без меня прекрасно знаете. Исполняя свой долг, «Штандарт» и «Орфей» пошли в Сизополь, дабы сообщить его превосходительству, адмиралу Грейгу, о местонахождении турецкого флота. При хорошем ветре уже сегодня ночью эскадра поспешила бы к нам на выручку, но при таком, как сейчас, дай бог, если капитан-лейтенант Сахновский достигнет Сизополя к завтрашнему утру. Неприятель увязался за нами, как мы того и добивались, но обстоятельства сложились таким образом, что задуманный манёвр вряд ли удастся осуществить. В ближайшее время мы будем настигнуты противником. В сложившейся ситуации желаю выслушать ваши предложения.

По давней флотской традиции, заведенной Петром I, первым высказал свое мнение младший по чину. Слово взял поручик Корпуса флотских штурманов И. П. Прокофьев. Ветерана флота не колебался и сходу предложил принять бой, а когда корабль получит серьезные повреждения, свалится с ближайшим кораблей противника и подорвать себя в месте с ним к чертовой бабушке. “Нам не уйти от неприятеля, будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу. Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух”©. Предложения других офицеров были аналогичными.

“На военном совете брига «Меркурий», состоявшемся 14 мая 1829 года, в присутствии господ офицеров брига решено: защищаться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или откроется течь, до невозможности откачивать оную, тогда свалиться с которым-либо неприятельским кораблём, и тот офицер, который останется в живых, должен зажечь крюйт-камеру. Мнение сие подал корпуса штурманов поручик Прокофьев, и прочие офицеры единогласно к нему присоединились"©Запись шканечном журнале брига “Меркурий”

Обязанности в бою Казарский распределил следующим образом: Скорятин распоряжается парусами, руководит работой на марсах и реях, Притупов руководит пожарной группой, Новосильский командует артиллерией, на себя капитан взял управление кораблём и маневрирование.

План боя был доведен до команды. Предложение командиров матросы встретили троекратным ура. Все единогласно объявили, что будут верны своему долгу и присяге.

Вот что значит правильная воспитательная работа с личным составом!

Не смотря на столь искренний единодушный порыв команды стоять до конца, Казарский, просто на всякий случай, организовал заградотряд: выставил в качестве часового у флаг-фала самого проверенного матроса с категорическим приказом стрелять в любого, кто попытается спустить флаг не смотря на чины и звания.

Матросы и офицеры одели парадную форму и заняли свои места согласно боевому расписанию.

На якорный шпиль перед входом в крюйт-камеру Казарский лично положил свой заряженный тульский пистолет, чтобы в критический для корабля момент последний из оставшихся в живых офицеров брига выстрелом в бочку с порохом взорвал корабль вместе с врагом. После чего он прошёл в свою каюту, вынул из сейфа все документы, секретные сигнальные книги, вахтенный журнал, приказал привязать их к шлюпке, что висела на корме, лично проследил за тем, чтобы корабельный плотник проделал в днище внушительную дыру, и только затем распорядился бросить шлюпку на воду. Подняв брызги, шлюпка перевернулась и, пуская крупные пузыри, пошла ко дну.

Для дополнительного ускорения Казарский приказывает спустить весла на воду.

Около двух часов дня ветер совсем стих, и ход преследующих кораблей уменьшился. Пользуясь этим обстоятельством, команда брига еще сильнее налегла на весла, и отрыв от противника стал увеличиваться. Глядя вслед бодро работающему веслами бригу, турецкий капудан-паша от досады зажевал свою чалму и взмолился Аллаху.

Аллаху видимо и самому было интересно чем закончится дело и он ради разнообразия решил вмешаться.

Не прошло и получаса, как ветер снова посвежел и турецкие корабли, поймав его верхними парусами, стали сокращать дистанцию. В исходе третьего часа дня турки приблизились на пушечный выстрел и открыли огонь из погонных орудий, вопя во все горло “Рус, сдавайса!”

“Идите на х..й”, вежливо ответили им с брига, сопроводив это послание избранными цитатами из большого петровского загиба и открыли ответный огонь из ретирадных орудий.

Турецкие корабли стреляют почти в упор. Тридцатифунтовое ядро пробивает бриг на вылет и убивает двух загребных матросов стоявших на веслах. Казарский приказывает убрать весла и готовится к бою. Турки берут русский кораблик в клещи. Скоро “Меркурий” перестал быть виден из-за порохового дыма. Еще немного и его разнесут в щепки. Корабли идут борт в борт и турки, чтобы сравняться в ходе с бригом, убрали паруса. И тут “Меркурий” поймал ветер. Ловко подрезав “Селемие” он вырывается из клещей. Преследование продолжается.

Теперь Казарский имеет возможность использовать свой единственный козырь: маневренность. Вот тут ему и пригодился опыт полученный под Анапой и Варной. Благодаря искусному маневрированию он сводит преимущество турок к минимуму, эффективно стрелять по бригу теперь могут только 16-18 носовых пушек с обоих турецких кораблей, что почти сравняло силы.

740_82742.jpg

Внезапно несколько ядер выпущенных с “Реал-бея” настигают “Меркурий”. Одно из них проделывает дыру ниже ватер линии. Бриг начинает набирать воду. Корабль, ценой своей жизни, спас один из штрафников: матрос Гусев. Он спустился в трюм и собственным телом законопатил пробоину.

Лучший канонир корабля: Лисенко сообщает Новосильскому, что мог бы попытаться перебить ватер-штаг у “Селемие” (толстый трос, удерживающий бушприт от смещения вверх), тем самым лишив его хода, проще говоря, «Селемие» на полном курсе потеряет половину парусов на центральной мачте. Но для этого надо подойти поближе. Казарский оценил то огромное преимущество, которое может дать этот выстрел и решается на риск. Маневр полностью удался: метким выстрелом Лысенко перебил ватер-штаг, к тому же другим канонирам удалось расщепил часть левого русленя грот-мачты, а Щербаков удачным выстрелом повредил грот-брам-стеньгу. “Селемие” был выведен из строя и прекратил бой.

Как наскипедаренный скакал капудан-паша по палубе своего флагмана, брызжа слюной и сыпя проклятьями. Схватив рупор, он в цветах и красках расписал проходящему мимо на своем корабле реал-бею те сексуальные отношения в которые он, капудан-паша с ним вступит если тот упустит проклятый русский бриг.

Реал-бей нервно икнул, услышав предполагаемый перечень позиций, в которых ему отводилась исключительно пассивная роль, и бросился в погоню. А капудан-паша вновь принялся молить Аллаха о помощи. Но Аллах в данный момент был занят. В астральном эфире творился форменный бедлам: слышалась возня, сердитое сопенье, прерываемое порой смачными звуками ударов, витиеватая восточная ругань периодически перекрывалась непарламентскими выражениями на древнееврейском и церковнославянском, а посреди этой какофонии прорывался хорошо поставленный звонкий голос, под хлопанье крылатых сандалий, кричавший на древнегреческом что то на вроде: “Саваоф, придежи этой падле руки, я сейчас пробью с ноги” и еще пару матюков на чистейшей латыни. Высшие сферы были слишком заняты выяснением отношений и предоставили людей самим себе.

Тем временем Реал-бей упорно преследовал русский бриг. До захода солнца оставалось не так уж и много времени, и турецкий контр-адмирал торопился покончить с дерзким кораблем.

57158.jpg

Упустить добычу и тем самым опозориться на виду всего флота, этого он себе никак не мог позволить. Реал-бей был матерым морским волчарой. Он решил не подставлять борт бригу, производя по нему продольные выстрелы, которые избежать никаким маневрированием было невозможно. Весь бой продолжался уже около трёх часов, но самый большой урон бриг “Меркурий” понёс именно сейчас в последние полчаса от “Реал – бея”. То в одном, то в другом месте на бриге вспыхивали пожары. Обломком мачты контузило Казарского, но, несмотря на это, он остался в строю и руководил боем. Александр Иванович видел, что с каждым выстрелом бриг теряет силу, ещё немного и свалиться с турком не удастся, бриг попросту уйдёт на дно. Поэтому капитан, приказав продолжать стрельбу, разворачивает корабль в сторону турка и берет курс на сближение с “Реал-беем”. Непроизвольно взгляды всех переместились на шпиль, где лежал обычный тульский армейский пистолет. До “Реал – бея” оставалось совсем немного.

При виде идущего на таран русского брига турок прошиб холодный пот: дымящийся, с грудами обломков на залитой кровью палубе, но по прежнему не спустивший свой флаг, огрызающийся залпами из всего, что только нашлось на борту, включая ружья, пистолеты и рогатку штурманского ученика 1го класса Феди, бриг вселял в их сердца дикий ужас.

Кто то вспомнил слова пленного русского капитана, сказанные в начале боя, и на турецком линкоре началась паника. В ужасе турки прыгали за борт. И тут… счастливым выстрелом то ли канонира Лисенко, то ли канонира Кабанова удалось перебить у неприятеля нок правого фор-марс-рея, падение которого увлекло за собой лисели и частичное сворачивание марселя.

Говоря по простому: линкор фактически лишился одной из мачт и потерял ход, а упавшие паруса накрыли турецких артиллеристов и пушки, сделав дальнейшую стрельбу невозможной. В 17 часов 30 минут “Реал-бей” был вынужден выйти из боя.

mercury.JPG

А израненный бриг, подняв все оставшиеся после боя паруса, безусловным победителем уходил прочь от вконец охреневшего от такого поворота событий турецкого флота. Он уходил, как и дрался, без всякой суеты и поспешности.

На прощание один из русских матросов многозначительно помахал обездвиженным турецким линкорам концом каната. Что в самом цензурном переводе означало предложение взять на буксир.

Все что могли турки, так это взвыть в ответ от бессильной ярости. На “Селимие” капудан-паша бился в эпилептическом припадке, реал-бей тоскливо грыз буршприт, глядя в след удаляющемуся русскому кораблю и бормотал что-то про зайца, бывшего у него в руках, а перед его глазами стояли картинки из обещанного адмиралом сексмарафона.

А тем временем, на оторвавшихся от преследования русских кораблях услышали, что артиллерийская канонада, доносившаяся с юга, смолкла, «Штандарт» и «Орфей», посчитав «Меркурий» погибшим, приспустили, в знак траура по нему, свои флаги.

Получив сообщение о выходе турок из Босфора, адмирал Грейг отдал приказ о выдвижении русского флота на перехват. Из-за штиля русская флотилия смогла выйти в море только в середине следующего дня. А уже в пять часов вечера эскадра встретила возвращающийся "погибший" "Меркурий".

0_4767b_237d3a69_XL

Только завидя на горизонте русские паруса Казарский взял свой все еще лежащий возле крюйткамеры, пистолет и выстрелом в воздух разрядил его.

В тот же день Казарский подал рапорт на имя адмирала Грейга:

"Я не нахожу слов для описания храбрости, самоотверженности и точности в исполнении своих обязанностей, какие были оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами в продолжение этого трехчасового сражения, не представлявшего никакой совершенно надежды на спасение, и что только такому достойному удивления духу экипажа и милости Божией должно приписать спасение судна и флага Его Императорского Величества. Урон в команде брига состоялся из четырех убитых и шести раненых нижних чинов. Пробоин в корпусе оказалось 22, повреждений в рангоуте 16, в парусах 133 и в такелаже 148; сверх того разбиты гребные суда и повреждена карронада"

Подвиг "Меркурия" был настолько невероятен, что нашлось очень много сомневающихся в его истинности. Особенно усердствовали англичане, утверждавшие, что бриг принципиально не мог нанести такие повреждения двум линейным кораблям, даже если бы те стояли на месте и не стреляли по нему. Злые языки утверждали, что Казарский, видимо, столкнулся с двумя турецкими фрегатами, в его донесении разросшимися до двух линейных кораблей и всего турецкого флота. Справедливости ради стоит сказать, что повод для сомнений действительно был: математическая вероятность такого благополучного исхода боя для брига "Меркурий" составляет одну стомиллионную.

Но люди, знавшие Казарского лично, особенно про его просто феноменальную честность, унаследованную от отца, в словах капитана не сомневались, среди них был и адмирал Грейг, незамедлительно пославший рапор о бое императору. А вскоре слова Казарского и его команды подтвердили и сами турки, которые были поражены и восхищены мужеством русского капитана и его корабля.

Штурман "Реал-бея" в своем письме домой писал:

“Во вторник, с рассветом, приближаясь к Босфору мы приметили три русских судна: фрегат и два брига; мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг в три часа по-полудни. Корабль капитан-паши и наш открыли тогда сильный огонь. Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжал свой путь. Бриг сей должен потерять, без сомнения половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел, и он, конечно, еще более был бы поврежден, если б капитан-паша не прекратил огня часом ранее нас, и сигналом не приказал бы нам то же сделать.

В продолжение сражения командир русского фрегата говорил мне, что капитан сего брига никогда не сдастся и если он потеряет всю надежду, то тогда взорвет бриг свой на воздух. Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг - «Меркурий». С 20 пушками не более, он дрался против 220 в виду неприятельского флота бывшего у него на ветре.“

Во многом именно благодаря бою с "Меркурием" турецкий флот, имея численное преимущество, так и не решился на прямое столкновение с черноморской эскадрой.

Император Николай I по достоинству оценил подвиг русских моряков. На рапорт адмирала Грейга он наложил следующую резолюцию, в последствии превратившуюся в указ:

"Капитан-лейтенанта Казарского произвести в капитаны II ранга, дать Георгия 4 класса, назначить в флигель-адъютанты с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет.

Всех офицеров — в следующие чины. И у кого нет Владимира, дать Георгия 4 класса, всем нижним чинам — знаки отличия военного ордена и всем офицерам — двойное жалованье в пожизненный пенсион...

На бриг «Меркурий» — Георгиевский флаг... Повелеваю по приходе в ветхость заменить его другим, продолжая сие до времен позднейших, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезали переходя из рода в род, на вечные времена служили примером потомству."

Война близилась к завершению. Оправившись от контузии, капитан 2 ранга Казарский принял под свою команду 44-пушечный фрегат «Поспешный» и успел принять участие в одной из последних операций кампании - взятии Месемврии.

В начале 1830 года Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос».

В 1830 году вместе с князем Трубецким Казарский ездил в Лондон для поздравления английского короля Вильгельма IV как представитель Российского флота. Английские моряки встречали героя со всей торжественностью и почетом.

В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга.

В 1831 году уволенный от командования кораблем Казарский поступает в полное распоряжение Николая 1, как флигель-адъютант.

Флигель-адъютант – при государе императоре - это прежде всего исполнительный порученец, грамотный и опытный специалист, эксперт, которому доверяются дела государственной важности. Он располагает широкой информацией – в том числе, и доверительного, сугубо конфиденциального характера. Казарский идеально подходил на эту должность: феноменально честный, лично преданный императору, категорически отказывающийся иметь дело с любой из дворцовых политических группировок.

Николаю I кровь из носу нужны были такие люди, которым можно было бы безоглядно верить и доверять. Казнокрадство и коррупция процветали, сигналы шли отовсюду, но поди разбери где в тех доносах правда, а где навет. С этим надо было что то делать. На фронт борьбы с коррупцией, как доверенное лицо государя, и был направлен Казарский.

И казнокрады взвыли. Казарский со свойственной ему беззаветной самоотдачей взялся за новое дело. Саратовская, Тамбовская, Симбирская, Нижегородская, Пензенская губернии, особое поручение в Казани - вот адреса его служебных командировок. Он мотался по всей Российской империи подобный посланцу Немезиды для казнокрадов.

Ему было глубоко плевать на чиновничьи "крыши", он не входил ни в какие придворные группировки и оставался неподкупен, о нем ходили легенды. Одно только сообщение о вероятном визите Казарского с инспекцией вызывало приступы диареи и микроинфаркты у 90% российских чиновников.

Два года Казарский наводит ужас на казнокрадов и мздоимцев всех мастей. В свободное же время он занят проектированием... Беломорканала. Именно проект Казарского был в последствии извлечен из под сукна большевиками и претворен ими в жизнь.

Казарский костью в горле стоял у всех россиских коррупционеров. И его решают убрать. Он погиб на взлете своей карьеры в Николаеве 16 июня 1833 года, куда приехал по случаю смерти дяди.

Из записки Графа Бенкендорфа от 8 сентября 1833 года О скоропостижной смерти флигель-адъютанта КАЗАРСКОГО.

"Дядя Казарского Моцкепич, умирая, оставил ему шкатулку с 70 тыс. руб., которая при смерти разграблена, при большом участии Николаевского полицмейстера Автомонова. Назначено следствие, и Казарский неоднократно говорил, что постарается непременно открыть виновника. Автомонов был в связи с женой капитан-командора Михайловой, женщиной распутной и предприимчивого характера, у ней главною приятельницей была некая Роза Ивановна, состоявшая в коротких сношениях с женой одного аптекаря.

Казарский после обеда у Михайловой, выпивши чашку кофе, почувствовал в себе действие яда и обратился за помощью к штаб-лекарю Петрушевскому, который объяснил, что Казарскпй безпрестанно плевал, и оттого образовались на полу черные пятна, которые три раза были смываемы, но остались черными. Когда Казарский умер, то тело его было черно, как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули и ноги по ступни отвалились в гробу. Все это произошло менее, чем в двое суток. Назначенное Грейгом следствие ничего не открыло, другое следствие также ничего хорошего-не обещает, ибо Автомонов ближайший родственник генерал-адъютанта Лазарева."

Для следствия по делу и выяснения обстоятельств смерти Казарского Николай I послал в Николаев князя Меньшикова. Полиция, высшим чинам которой которой тоже доставалось от Казарского, проведя "обстоятельное и подробное" следствие установила, что Казарский умер от... воспаления легких. На этом дело закрыли.

Похоронили его в Николаеве, на кладбище, у церкви Всех Святых. Возле нее можно увидеть памятник капитану Александру Ивановичу Казарскому. На нём в круглом медальоне выгравирован портрет Казарского. Под портретом надпись: «Капитан 1 ранга А.И.Казарский (1798-1833), командир 18-ти пушечного брига «Меркурий», победившего в бою 27 мая 1829 года два турецких линейных корабля.» На оборотной стороне памятника вверху бронзовый медальон с датой «14 мая 1829 года», а внизу изображение брига «Меркурий». Позже рядом с ним были похоронены штурман «Меркурия» Прокопьев и юнга Спиридонов. Над их могилами – небольшой старинный памятник.

Желая сохранить для потомков память о славном подвиге под его командованием, черноморские моряки решили на свои средства установить в Севастополе памятник герою. В сборе средств приняли участие моряки не только Черноморского, но и Балтийского флота. К концу 1834 года было собрано около 12 тысяч рублей, но строительство памятника затянулось.

Эскизный проект монумента был выполнен в 1835 году академиком архитектуры А.П.Брюлловым, Сооружал его на Матросском (бывшем Мичманском) бульваре известный в Севастополе каменных дел мастер О.Г.Нюман.

i-4627.jpg

Состоялось открытие памятника. Обнажив головы, стояли на палубах матросы и офицеры Черноморского флота. Развевались приспущенные флаги кораблей. Грянули пушки, салютуя бессмертию и доблести верного сына России Казарского А.И. На белом камне лаконичная и многообещающая надпись: «КАЗАРСКОМУ. ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР»

2104.jpg

Бриг "Меркурий" после капитального ремонта еще долго служил в Российском флоте. Но 9 ноября 1857 года приказом генерал-адмирала № 180 бриг «Меркурий» из-за крайней ветхости всех строений исключен из списков флота и разобран. По заведенной Николаем I традиции в составе ЧФ практически всегда имелся корабль с именем героического брига.

В 2001 последний из них: "Память "Меркурия"" по горькой иронии судьбы затонул совершая комерческий рейс, перегруженный "челноками" с турецким ширпотребом.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.

Использованные материалы

1. Важнейшие даты жизни и деятельности напитана 1 ранга А.И.Казарского

2.Биография Казарского А.И.

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... zbiogr.htm

3.Дневники А.И.Казарского

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... znotes.htm

4.Рапорт командира брига «Меркурий» капитан-лейтенанта Казарского адмиралу А.С.Грейгу

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... raport.htm

5.Рапорт Главного командира ЧФ и портов Генерал-Адмирала Грейга

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... raport.htm

6.Указ Государя Императора 29 июля 1829 года

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... azukaz.htm

7.Резолюция Императора Николая I на Всеподданнейшие рапорты адмирала Грейга

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... azukaz.htm

8.Приказ Главного командира ЧФ от 4 июля 1829 года.

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... prikaz.htm

9.Письмо, посланное из Биюлимана

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... ealbey.htm

10.Отзывы о подвиге А.И.Казарcкого

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... azcomm.htm

11.Письмо Адмирала М.П.Лазарева

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... zlazar.htm

12.Записка графа Бенкендорфа от 8 сентября 1833 года

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... zdeath.htm

13.Воспоминания Фаренниковой Елизаветы

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... zmemor.htm

14.Материалы о бриге «Меркурий»

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... ercury.htm

15.Рапорт о спуске на воду брига «Меркурий»

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... ercrap.htm

16.Осминин Иван Яковлевич. Послужной список

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... sminin.htm

17. Список командиров брига «Меркурий»

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... ercomm.htm

18.Список команды брига «Меркурий»

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... rspisk.htm

19.Таблица размеров рангоута, брига «Меркурий»

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... ersize.htm

20.Библиография о А.И.Казарском и бриге «Меркурий»

http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museu ... azbibl.htm

ПРИЛОЖЕНИЕ 2.

Историческая реконструкция боя брига "Меркурий" из кинофильма "Трое с площади карронад"

1 пользователю понравился пост

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Автору спасибо!

Ну да, турки - те еще вояки...

Как это можно - двумя кораблями не справиться с мелким бригом?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учетную запись

Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!


Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.


Войти